15

Казалось, что, пока я сидела в пабе, родился новый Дублин, и я поняла, что, если не считать короткой вечерней поездки по Темпл Бар Дистрикт, я уже больше месяца не появлялась на улицах города. Слишком давно я в последний раз присматривалась к окружающему миру.

Ночь была их временем, и они гуляли целыми стаями. Носороги водили такси. Невидимые какой-то неизвестной мне касты, жутко бледные и болезненно тощие, лишенные рта, с огромными влажными глазами, в которых светился зверский голод, толкали перед собой тележки с товарами.

Куда делись настоящие владельцы тележек? Я была уверена, что ответ мне не понравится.

На каждый десяток идущих по улице людей приходился, как минимум, один Невидимый. Многие Фейри окружали себя чарами привлекательности и шагали под руку с настоящими людьми, и я знала, что они направляются в бары, прикидываясь туристами, чтобы охмурить настоящих туристов.

И что потом с ними станет?

Этого я тоже не хотела знать. Я не могла убить всех Невидимых: когда они в таком количестве, я против них бессильна. Я заставила себя смотреть прямо перед собой. Вокруг меня была тьма Фейри, а я слишком много выпила. Мой желудок превратился в содрогающийся комок боли. Мне нужно было побыстрей убраться отсюда. Туда, где я смогу дышать. Или туда, где я смогу без последствий вырвать.

Коалиция ши-видящих стала казаться мне куда более привлекательной. Понадобятся сотни таких, как мы, чтобы исправить то, что случилось с этим городом. А ведь из оружия у нас лишь пара лезвий. Это сумасшествие, нужно найти какие-то другие способы убивать Фейри.

Я опустила голову и ускорила шаг, проходя улицу за улицей, смешиваясь с толпами туристов и стараясь, по возможности, держаться под деревьями. Интересно, чем так занят сегодня Бэрронс?

Ночь буквально звенела от обилия Невидимых, и я ощущала себя камертоном, вибрирующим от их количества и близости. Внутри нарастало почти непреодолимое желание закричать, убежать, спастись, сделать… хоть что-то… я не могла вспомнить… что-то, спрятанное в глубине моей клеточной памяти… что-то, чему меня учили… очень давно… Это был ритуал, нечто темное… и мы платили за него жуткую цену… Это было нашим страшнейшим позором… и мы заставили себя об этом забыть.

Когда я свернула с Друри-лейн на Баттерфилд, за спиной в темноте зазвучали приближающиеся шаги: тяжелые, уверенные, словно марш целой роты солдат. Я не осмелилась оглянуться. Если бы я обернулась, я бы увидела тех, кто преследует меня, и наверняка чем-то выдала бы себя. Если они пока не знают, что я ши-видящая, то не стоит обнаруживать себя и я должна продолжать идти так, словно ничего странного не происходит.

Правильно?

– Человек, – проревел кто-то за моей спиной, – беги! Беги, как паршивая дворняга, которой ты и являешься. Удирай. Нам нравится погоня.

Этот голос словно пришел из ночного кошмара. И точно говорил не со мной.

– Ты. Ши-видящая. Беги.

Оно назвало меня ши-видящей. И оно точно знало, что в округе я такая одна.

В лицо меня знали только Невидимые, служившие Гроссмейстеру, а это означало, что он вернулся оттуда, где отсиживался все это время, – и он искал меня.

Я думала, что появление Охотников над городом – это всего лишь случайность, а не часть чьего-то плана. Я ошибалась. Они явились по мою душу. Я могла драться, копье было при мне, в кобуре, но количество Темных Фейри, попавшихся мне по дороге, наводило на мысль о том, что мне следует отважиться на трусливый поступок. Я оглянулась через плечо. Улица была заполнена Носорогами, они шли бок о бок, и конец их колонны мне не удалось рассмотреть.

Бывают времена, когда храбрость оборачивается глупостью. Я побежала.

Вниз по одной улице. Вверх по другой. По аллее. Через парк. Я перепрыгивала через скамейки и разбрызгивала фонтаны. Я бежала до тех пор, пока мои легкие не начало жечь огнем, а ноги не ослабели. Я завернула за старую пивоварню и промчалась еще шесть кварталов.

Я бежала.

Я бежала, как Дэни, словно на ногах у меня выросли крылья, и наконец, с величайшим облегчением, я поняла, что шаги за спиной стихли и ничто не нарушает тишины, кроме топота моих подошв по цементу.

Я решилась оглянуться.

Я оторвалась от них. Я и вправду, вправду это сделала! Возможно, Носороги и сильны, но с их короткими руками и ногами они не могли быть ни быстрыми, ни маневренными.

Я завернула за угол и еле успела затормозить, чтобы не размазаться по кирпичной стене. Тупики в этом городе попадались столь же неожиданно, как и улицы с односторонним движением. Мне нужно было выбираться побыстрее, пока сюда не нагрянули мои преследователи. Перелезть через стену я никак не могла – она была почти три с половиной метра в высоту, сложена из цельного кирпича, и контейнеров для мусора, по которым можно было бы взобраться наверх, здесь тоже не наблюдалось.

Я была в трех кварталах от «Книг и сувениров Бэрронса». Конечная цель была отделена от меня всего лишь стеной и двумя улицами. Близко, так близко…

Я развернулась. И застыла.

У меня было такое чувство, словно кто-то раскрыл надо мной в небесах гигантский холодильник. Температура стремительно падала. Острые мелкие ледяные иглы впились в мою кожу.

Оно было там. Я знала, что оно там. Каждой клеточкой своего тела я ощущала то, чем оно является. И не потому, что я много о нем читала, не по рассказам Бэрронса, не по картинкам, которые мне попадались.

Над моей головой, в темноте, парило чудовище. Я слышала звук, с которым его крылья поднимали ветер. Запах серы и – буквально – пыли веков забил мои ноздри. Если в аду существовали драконы и у этих драконов был запах, то они не могли бы пахнуть по-другому.

– Ши-видящая, – сказало оно, не произнеся ни слова. Голос раздавался внутри моей головы и шел из того самого, чуждого мне, отдела в мозгу. – Покорись. Ты принадлежишь нам.

– Убирайся! – завопила я, пытаясь выплеснуть на него пламя, разгорающееся в моей голове.

Оно исчезло из моего сознания, но не с ночного неба. Я чувствовала движение воздуха. До меня доносилась его резкая вонь.

Я подсчитывала расстояние, которое отделяло меня от конца аллеи, мысленно пытаясь рассчитать свой путь оттуда. Насколько быстра эта тварь? И, раз уж на то пошло, насколько она велика? В тех описаниях, которые я читала, указывались самые разные размеры. Впишется ли она между зданиями? Сможет ли она спикировать и утащить меня в когтях, оторвав от тротуара? Сможет ли она разрушить магазин от крыши до фундамента, пытаясь выцарапать меня оттуда? Или для того, чтобы разрушить магазин, она позовет на помощь своих собратьев? И заметит ли кто-нибудь их деятельность или Охотники обладают той же способностью, что и Тени, и маскируют Темные Зоны? Рискну ли я привести эту тварь к Бэрронсу? Или не рискну? Если я зайду куда-нибудь, куда угодно, оставит эта тварь меня в покое или будет вечно маячить, как ворон Эдгара По, где-то на грани видимости? С той разницей, что она гораздо страшнее и смертоноснее ворона. Может ли она телепортироваться? Просто материализоваться рядом со мной?

– Б… – с чувством произнесла я.

Иногда просто нет другого слова для описания ситуации.

Мне нужно было знать, с чем я имею дело. Знание – сила. Это правило, которое я усвоила еще в детстве, никогда меня не подводило.

Стряхнув с лица иней, я посмотрела вверх. Прямо в глаза, которые сияли, как пламя самого ада, и глядели на меня с верхушки глыбы, состоящей, казалось, из цельного куска черного льда.

В книгах, которые я читала, Королевских Охотников сравнивали с классическим для человеческой литературы описанием дьявола.

Книги не лгали.

Когда-то в незапамятном прошлом ши-видящая или несколько ши-видящих, должно быть, повлияли на мифические описания или записи в Библии. Ши-видящие встречали Охотников и использовали свои воспоминания, чтобы запугать до смерти – буквально – остальное человечество.

В какой-то момент мне сложно было различить эту тварь на фоне ночного неба, поскольку тьма сливалась с тьмой. Затем мое зрение прояснилось, словно вмешались мои гены, и я начала видеть очень четко. Огромные темные кожистые крылья хлопали на ветру, поддерживая кожистое же тело с массивной козлиной головой, загнутыми рогами и остроконечным хвостом. Язык у твари был длинный и раздвоенный на конце. Длинные черные рога загибались назад, кончики их были кроваво-красными. Само существо было темным, но не только благодаря черному цвету кожи; оно было абсолютным, полным, безграничным отсутствием света. Оно поглощало свет, впитывало его, втягивало в свое тело, переваривало, чтобы выпустить в ответ миазмы тьмы и опустошения. И оно было холодным. Воздух, который взбивали его медленно двигающиеся крылья, наполнялся крошечными черными иглами льда, которые осыпались вниз с каждым новым взмахом. Это был единственный Фейри – не считая В'лейна, в тот раз, когда мы впервые встретились, – чье присутствие в нашем мире оказывало влияние на реальность. В'лейн тоже замораживал воздух, но не с такой интенсивностью и без спецэффектов. Да, эта тварь была могущественной. И меня от нее тошнило так, что я практически не могла дышать.

Существо расхохоталось в моем сознании. Я закрыла глаза и снова вытолкнула его оттуда: на этот раз это удалось с большим трудом. Оно знало, где меня искать, поскольку могло пробираться в мои мысли. Неужели именно поэтому их так боятся – потому что эти Фейри способны завладеть нашим сознанием?

Сможет ли ши-видящая, которая слабее меня, противостоять Охотнику? Или он разорвет ее разум на клочки, по одному отрывая воспоминания, черты личности, мечты, а потом развеет эти кусочки, прежде чем растерзать ее тело, в котором уже не останется почти ничего?

Я открыла глаза. Мой личный Вестник Смерти стоял на аллее, всего в нескольких метрах от меня, темное одеяние колыхалось в порывах жуткого ветра, который гнали вдоль улицы крылья ночной твари.

Призрак стоял молча, как всегда, изучая меня из-под низко надвинутого капюшона, хоть я и знала, что у него нет лица, нет глаз, нет вообще ничего под этим капюшоном, чем он мог бы на меня посмотреть. Он был нереальным и почти терялся в ночи, как и Охотник над моей головой, вот только призрака, в отличие от Охотника, здесь не было. Ну что за глупое время выбрало мое подсознание для таких вот напоминаний!

Проигнорировав призрак, я откинула полу куртки, вытащила из ножен копье и плотно стиснула его рукоять. Призрак был не моей проблемой. А вот дракончик из ада – моей.

Темный град усилился, ледяные иглы жалили мою кожу. Охотник был недоволен, и его злость вымораживала пространство вокруг.

– Как ты смеешь касаться наших святынь?! – проревел он в моей голове.

– Да пошел ты, – огрызнулась я. – Хочешь меня достать? Спускайся и попробуй.

Я сфокусировалась на чуждой части моего сознания, полыхавшей в странном огне, и попыталась закрыть свои мысли так плотно, как только могла. Рев этой твари чуть не взорвал мою голову.

Может ли Охотник втиснуться в эту узкую улочку? Может ли он телепортироваться сюда или уменьшиться в размерах?

Посмотрим, если он сделает это, я заморожу его, как только он приблизится, а потом прикончу копьем.

Я ждала. Охотник парил. Я взглянула вверх… и улыбнулась.

В огненных глазах твари полыхала ярость, но он не сделал ни одного движения в мою сторону. Он не решался приблизиться к моему копью, и мы оба это знали. Я могла его убить. Я могла лишить его вечности, а его себялюбие было шире размаха крыльев – монстр явно не собирался отдавать свою жизнь во имя какого бы то ни было хозяина или какой-либо цели.

И тогда я поняла, или просто очередное воспоминание из архива общих знаний ши-видящих всплыло на поверхность: именно поэтому Охотников боялись даже представители их же расы. В них было что-то… я не уверена, что именно, но даже члены королевской семьи Фейри не решались с ними шутить. Охотники тоже были Фейри… но не совсем. Они служили лишь тем, кого сами выбирали, и лишь тогда, когда были в чем-то заинтересованы, только если у них была своя собственная цель в таком служении, и прекратить свою службу они могли в любой момент – по своему усмотрению. Они были корыстными в самом прямом и концентрированном значении этого слова.

Тварь боялась копья. И не хотела умирать. Значит, у меня был шанс.

Я сорвалась с места.

До тех пор пока за мной не придет очередной отряд Невидимых, до тех пор пока по мою душу не явятся новые Охотники, я буду жить. Я могу выжить, я могу добраться до книжного магазина, а у Бэрронса наверняка есть какой-то план для подобной ситуации – планы у него есть всегда. Возможно, мы сможем покинуть город на несколько дней. Возможно, с неохотой подумала я, мы объединимся с остальными ши-видящими. Потому что, объединившись, мы будем в большей безопасности.

Когда я пробегала мимо своего Фантома Смерти, он выкинул нечто настолько невероятное и неожиданное, что мой разум отказывался поначалу это воспринимать.

Призрак поднял свою косу и деревянной ручкой ударил меня в живот.

Мое сознание кричало: «Ты же не существуешь!» – даже тогда, когда я скорчилась на тропинке, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.

Каким бы ни был призрак, коса у него была самая что ни на есть настоящая.

В который раз за сегодня мое видение мира было грубо поставлено с ног на голову: мой Призрак Смерти был материален.

Но это невероятно! Я бросила в него фонариком, и фонарик пролетел сквозь него и лишь потом ударился о стену. Призрак не мог быть материальным!

Рассмеявшись, он двинулся ко мне. Теперь, когда я знала о его реальности, я чувствовала его враждебность, темную, пульсирующую ненависть, которая едва умещалась под его колышущимся одеянием. Она была направлена на меня, и только на меня.

Я недоверчиво смотрела на него, все еще пытаясь втянуть воздух в свои несчастные легкие. Попытки причиняли боль. Мои ребра приняли на себя слишком сильный удар, из легких вылетел весь воздух, и теперь казалось, что они больше никогда не наполнятся.

Меня переиграли. Я думала, что мой враг вовсе не враг, а он просто выжидал удобного момента для начала своих действий. Неужели все это время призрак за мной шпионил? Наблюдал и поджидал?

А я разговаривала с ним. Я исповедовалась ему в своих грехах! Да что же он такое?

Мне наконец-то удалось вдохнуть, и воздух с жутковатым свистом наполнил легкие.

Призрак приближался, его плащ, казалось, двигался впереди него.

Я чувствовала Фейри – но я не чувствовала Фейри в нем. Возможно, мне удастся его заморозить, возможно, нет.

Призрак поднял свою косу. Я отскочила. Он повернулся и снова ударил. Я поднырнула под древко и ушла в сторону. Древко со свистом рассекало воздух, и я знала, что стоит ему коснуться меня – и моя кость превратится в пыль.

Призрак не пытался атаковать меня лезвием косы. Он хотел изувечить меня, раздробить мне кости. Почему? У него есть особый план моего убийства?

Пока мы танцевали свой жуткий вальс, аллею заполнили Носороги, та самая рота солдат, которая охотилась за мной.

Еще несколько секунд, и они просто раздавили бы меня. Стоило нескольким десяткам Невидимых напасть одновременно, и со мной было бы покончено. Я могла заморозить их, но их было слишком много. Если бы они навалились на меня в один и тот же миг, я просто задохнулась бы под их тяжестью. Мне нужна была Дэни, мне нужен был Бэрронс. Потому что сейчас орда этих монстров схватит меня и на гребне своей волны отнесет своему господину…

Я сделала то единственное, что мне оставалось: когда все уже потеряно, постарайся сразить вожака. В данном случае я была уверена, что вожаком являлся мистер Смерть, которого я до сих пор полностью игнорировала, – до недавнего времени он казался мне абсолютно безвредным.

Я бросилась на призрака.

Он парировал выпад моего копья с нечеловеческой быстротой, ударив меня по руке древком косы. Я почувствовала, как ломаются кости запястья. Упав на колени, практически ослепнув от боли, я все же умудрилась другой рукой достать до него, скрытого свободным плащом.

Он не застыл. Да и то, чего я коснулась, было не вполне… телом.

Когда мне было пять лет, я нашла мертвого кролика, который каким-то образом пробрался в наш домик для игр. Думаю, он просто умер там от голода. Была весна, и на улице было нежарко, так что не было ни запаха, ни других заметных признаков разложения – по крайней мере на видимой части тела животного. Он выглядел таким милым, когда лежал на моем коврике, с шелковой белой шерсткой, маленьким хвостиком и розовым носом. Я подумала, что он просто спит, и попыталась поднять его, чтобы отнести домой, показать маме и попросить разрешения оставить его у себя. Мои маленькие ладони глубоко ушли в его тело, в теплую, желтоватую тухлятину разложившейся плоти.

Я надеялась, что никогда больше не почувствую ни такого прикосновения, ни такого запаха. Сейчас эти ощущения полностью повторились.

Моя левая рука погрузилась в живот призрака, глубоко уйдя в его плоть. Но это существо не полностью сгнило. Призрак схватил меня за горло. Его рука не была теплой, но оказалась сильной и жесткой, словно стальной канат.

Я брыкалась и кричала, я дралась и вырывалась, но сила этой твари была просто невероятной. Что же это такое? С чем я пытаюсь бороться? Как легко я поверила в ту байку, которую сама себе преподнесла! Наверняка призрак хохотал до слез, когда я рассказывала ему обо всех грехах, что числились на моей совести. И где мое копье?

Во второй раз за несколько минут я не смогла вдохнуть. Призрак душил меня.

Я уставилась вверх – надо мной мелькнуло кожистое подбрюшье парящего в небе Охотника – и умерла.