22 часа 20 минут

Бобу Эллиоту неслыханно повезло.

В первый момент он даже не поверил, что все происходит на самом деле. Но позже решил, что судьба вдруг раскаялась в собственных кознях и решила таким образом компенсировать ему неприятности минувших дней. Но как бы там ни было, это произошло.

Двери главного ресторана гостеприимно распахнулись двадцать минут назад.

Шумная толпа, несколько более возбужденная, чем обычно — надвигалась все же такая ночь, — хлынула в нарядное, ярко освещенное помещение.

«Здесь безраздельно царит Людовик XVI. Стены обшиты светлым орехом. Огромные — в три пролета — окна задрапированы ярким шелком. Блеск хрусталя и чернь старинного серебра. Белоснежные скатерти и нитяные перчатки официантов…»

Так писал он в первом материале, посвященном «Титанику».

Мог бы написать и лучше. Рассказать о таком великолепии следовало гораздо выразительнее. Ничего не поделаешь — голова Боба Эллиота в те дни была занята проблемами, страшно далекими от вопросов дизайна.

Людской поток между тем растекался по залу узкими ручейками — публика спешила занять свои места.

Боб огляделся и, не заметив ничего, что можно было бы отметить в следующем репортаже, направился к своему столику.

Именно в этот момент хрипловатый женский голос окликнул его по имени.

Эллиот обернулся и… остолбенел.

Долли Дон, скандальная примадонна, сатанеющая от одного только вида фотообъектива, — фурия, вечно конфликтующая с прессой, зачинщица самых безобразных потасовок с репортерами и папарацци, призывно махала ему рукой.

Не слишком веря в реальность происходящего, он поспешил на зов, ожидая — одновременно — подвоха или очередной выходки До-До.

Но не дождался.

— Привет, Бобби! Если у тебя нет планов получше — можешь присоединяться. Давно собираюсь извиниться за ту паскудную историю в «Helena». Давай выпьем, парень, и скажем друг другу «прости».

История в «Helena» — ночном голливудском клубе, любимом лежбище именитых хищников и хищниц, а вслед за ними — целой стаи зверья помельче, — действительно была паскудной.

Боб Эллиот заглянул туда всего на минуту, но это — уж точно! — была не самая счастливая минута в его жизни.

Последний номер «Vanity Fair» только что вышел в свет с огромным материалом, посвященным европейскому турне До-До.

Статья изобиловала пикантными подробностями. Намного более пикантными, чем могла позволить Долли Дон. Даже Долли Дон, несмотря на свою специфическую репутацию.

Такая была статья.

Автором ее был совсем не Эллиот, но в половине пятого утра До-До уже не обращала внимания на такие мелочи. Сначала она огрела Боба бутылкой «Crystal». He слишком удачно — бутылка не разбилась, и журналист остался невредим. Потом водрузила ему на голову тяжелое ведерко для шампанского.

Владелица клуба, Елена Каллиоаниотес, вовремя подоспела на помощь — Боб едва унес ноги.

Выбираться пришлось через кухню клубного ресторана.

На следующий день Мартин Вэнн принес Роберту Эллиоту свои извинения вкупе с внушительным чеком.

История забылась.

К тому же дебош вполне укладывался в рамки привычного образа До-До.

Чего никак не скажешь о ее неожиданном приступе раскаяния.

Сопровождаемый завистливыми взглядами коллег, Боб занял предложенное место, еще не слишком понимая природу происходящего.

До-До старательно изображала великосветскую даму, с детства обученную хорошим манерам и науке непринужденного общения. Несколько позже, однако, все стало на свои места.

Загадочный поступок примадонны получил объяснение.

— Послушай, Бобби! — До-До близко придвинулась к Эллиоту, обдав приторным ароматом духов, носящих ее имя. — Вы, репортеры, великие проныры. Наверняка ты уже разнюхал все про всех на этом паршивом суденышке.

— Кто конкретно тебя интересует, дорогуша? Высокая грудь Долли, искусно к тому же приподнятая открытым корсажем, почти лежала на его плече.

— Я знала, Бобби, что ты не станешь ломаться! Можешь не сомневаться, До-До не забывает услуг. Чертовски не люблю занозы. Те, что застревают в мозгах. Понимаешь, о чем я?

— Пытаешься что-то вспомнить?

— В самую точку! Могу поклясться, что видела эту физиономию прежде. Но никак не могу вспомнить где. Вчерашнюю ночь — представляешь, до чего дошло?! — я не сомкнула глаз. Чертовски меня это бесит.

— Нет ничего проще, детка! Шепни мне на ушко, за каким столиком сейчас эта физиономия, и считай, что дело сделано. Я быстро наведу справки.

— Ты правильный парень, Бобби. С чего это я накинулась на тебя в «Helena»?