6

Вышли во двор.

Пушкин носком ботинка начертил на земле широкую полосу, отсчитал от нее пять шагов и положил на землю цилиндр. А скелет отсчитал пять шагов в другую сторону, выломал у себя ребро и воткнул в землю.

Потом все собрались вокруг Крайнова. Пушкин сказал:

– Теперь по регламенту я должен предложить вам, господа, помириться. Если вы не против, то можете пожать друг другу руки – и разойдемся с миром.

– Я согласен, – быстро ответил Крайнов. – Я, в принципе, зла на них не держу и готов помириться, потому что, конечно же, понимаю, что собака человеческой жизни не стоит, – он протянул дрожащую руку, ему было страшно и неприятно пожимать руки мертвецов, но лучше потерпеть прикосновение трупа, чем самому стать трупом… Рука Крайнова повисла в воздухе, как топор…

– Никогда! – крикнула Раиса.

– Мы мириться не намерены! – добавил Георгий Адамович. – Ему-то легко мириться, а нас убили!

– Только смерть может помирить живого и мертвого!

– Вот убьем его, тогда и помиримся!

– Жаль, господа, что не удалось закончить это дело миром, – Пушкин развел руками, а лицо у него было такое, что ему явно было этого не жаль.

Руки Крайнова повисли, как плети.

– Прошу, господа, занять исходные позиции.

Крайнов встал возле ребра Бориса. Из ребра Адама, — подумал он, – вырастили Еву. А это ребро торчит, как ветка сухого дерева, из которого ничего не вырастет.

Павел Петрович переломил ружье и вставил два патрона. Один для мужа, другой для жены. Ему было странно – второй раз убивать тех же самых.

– По правилам наших дуэлей, – сказал Пушкин, – первым стреляет Павел Петрович.

Крайнов поднял ружье и прицелился. Москвичи стояли плечо к плечу, как молодогвардейцы. Раиса высоко подняла голову и смотрела на Крайнова презрительно.

Павел Петрович перевел ружье с Раисы на Георгия Адамовича, а потом обратно. Он никак не мог выбрать, в кого первого стрелять. Как-то нехорошо стрелять сначала в женщину… как-то это нехорошо… Но Раиса смотрела на него с такой ненавистью, что Крайнову очень хотелось первым выстрелом прикончить именно ее.

Он заколебался и снова перевел ружье на Георгия Адамовича. Я должен взять себя в руки и убить первым мужчину… Потому что он сильнее, умнее и опаснее… Крайнов погладил указательным пальцем курок и медленно начал на него надавливать. Но в этот момент Раиса крикнула:

– Стреляй, трусливый деревенский ублюдок!

Павел Петрович крякнул и перевел ружье на женщину. Прости меня, Господи!

Прогремел выстрел.

Раиса пошатнулась, но устояла на ногах. В ее груди появилось сквозное отверстие, размером с кулак. Кусок вырванной плоти валялся на земле.

Дембель сорвался с места, немного кособоко подбежал к мясу и вмиг проглотил его.

У Крайнова свело живот. Он отвернулся, его стошнило.

Раиса захохотала.

– Попал! Попал! Ха-ха-ха! В женщину попал, а сам наблевал!

– Браво! – Пушкин захлопал.

Павел Петрович понял, что никаких шансов у него нет. Он понял, что в мертвецов хоть обстреляйся, а ничего им не будет. И если у тебя нет под рукой серебряной пули или осинового кола, ничего-то ты им сделать не можешь! А если так, то считай, что ты тоже покойник.

И все-таки он поднял ружье. Не пропадать же выстрелу. Прицелился. Георгий Адамович улыбнулся ему мерзкой улыбкой упыря. Крайнов заметил у него во рту длинные острые клыки.

– Желаю удачной охоты, Павел Петрович! Получай, исчадие ада!

Крайнов нажал на курок.

Пуля попала Дегенгарду в рот и выбила все его страшные зубы.

Крайнов удовлетворенно выдохнул.

У Георгия Адамовича изо рта текла темная кровь. Дегенгард провел ладонью по губам. И когда он убрал руку от лица, все его зубы снова были на месте.

Крайнов швырнул на землю ружье:

– Так нечестно! – крикнул он. – Это не дуэль, а убийство!

– Ух ты! – воскликнул Пушкин. – Как вы интересно формулируете! А вот я, сам Пушкин, погиб на дуэли от руки негодяя, и то помалкиваю! А ему, видишь ты, нечестно! – Пушкин скрестил на груди руки и объявил: – Стреляют Дегенгарды!

Дегенгарды, не мешкая ни секунды, вскинули пистолеты и одновременно выстрелили.

Из стволов пистолетов вылетели две длинные черные змеи.

– Пригнись, папа! – закричал Борька-скелет.

Но Крайнов не успел. Одна змея вонзила жало ему в лоб, а вторая – в сердце. Павел Петрович упал на спину. Он увидел звездное небо и одну особенно яркую звезду. Марс, Бог войны… Над ним склонилась ужасная кудрявая голова с бакенбардами: