на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Роуз

До порта Ла-Рошель мы добрались менее чем за две недели. Я была рада, что Софи и Эстель пошли со мной, но меня беспокоило, что я не могу по-настоящему отблагодарить их за все, что они сделали. Софи и слушать меня не стала, но я поклялась, что найду способ вознаградить ее.

Однажды Эстель спросила меня:

– А тебе не страшно идти в Ледяную землю?

Так она называла Арктику. Я подумала немного и ответила «нет».

– Конечно, – широко улыбнулась она, – ты вылитая королева Марабу!

Я не обманула Эстель. Я действительно не боялась. Во мне давно зародилось тайное желание отправиться однажды далеко на север. Когда я была маленькой, отец объяснил мне, что земля круглая и на самых южных и северных точках земного шара простираются земли вечного холода. Меня очень удивило, что в мире есть места, где большую часть года солнце не показывается вообще, а в другой части мира оно, наоборот, не заходит в это время за горизонт. Там никогда не тает снег, а белых медведей и полярных сов больше, чем людей. Учитывая, что я родилась на север, меня должен был тянуть к себе этот край. Все северное было в моей природе.

Одним из моих любимых рассказов в детстве был рассказ про богиню Фрейю – как она путешествовала по миру и искала своего мужа, Ода.

Это была одна из историй, которую я рассказывала медведю в замке. Я знаю, что она ему очень нравилась. Он всегда поднимал голову и внимательно смотрел, особенно когда я добиралась до той части, в которой говорилось, как Фрейя добралась до далекого заснеженного севера – земли, которая называлась Нильфхейм[25], – и встретила на своем пути огромный ледяной дворец. Фрейя оказалась заперта в этом дворце, и если бы она не была бессмертной, то, конечно же, замерзла бы насмерть. Но ей удалось сбежать. Она надела плащ из лебединых перьев, и он понес ее по воздуху над северным сиянием и привез прямо домой, в Асгард. Она так и не нашла мужа. Я всегда считала, что она слишком легко сдалась.

Я заставляла Недди рассказывать мне эту историю огромное количество раз, так что в конце концов ему надоело, и больше он не повторял ее. Но я все равно постоянно думала о дивном ледяном Нильфхейме и представляла, как я еду туда на моем белом мишке. Жизнь – странная штука, и наяву я отправляюсь в Ледяную землю не с медведем, а за медведем.

Брат Софи Серж обрадовался, когда увидел сестру и племянницу. Они с женой оказались очень добрыми людьми, накормили меня и позволили остаться у них. Серж пообещал узнать о корабле, который отправляется на север, хотя, по его словам, такое путешествие должно стоить немало. Когда я сказала, что могла бы работать вместо оплаты, Серж не рассмеялся вслух только потому, что был очень вежливым человеком. Он сказал, что молодых девушек редко берут в юнги.

Я немного помолчала, раздумывая, а потом спросила:

– Нет ли случайно в городе лавки, торгующей бальными платьями?

Серж и Софи удивленно посмотрели на меня. Я повторила свой вопрос.

– В центре города есть лавка галантерейщицы, – ответил Серж, взглянув мельком на сестру. – Но я не знаю…

– Скажите, пожалуйста, как туда добраться? – твердо попросила я.

Серж объяснил, а Софи и Эстель решили составить мне компанию.

Мы вошли в лавку. Это было чистое, уютное заведение. На стенах висели полки из темного дерева, забитые рулонами ткани всех мыслимых и немыслимых расцветок. На манекенах было выставлено несколько платьев. Я подошла к владелице лавки – тучной женщине в кружевном чепце.

– У меня есть платье на продажу, – сказала я.

Она недоверчиво оглядела мою потертую дорожную одежду.

– Я не торгую крестьянскими платьями, – холодно процедила она.

Когда я вытащила из вещевого мешка кожаный кошелек, ее взгляд стал еще насмешливее. Но когда я достала из кошелька серебристый сверток и начала его разворачивать, глаза женщины округлились.

Я встряхнула серебряное платье, которое даже не помялось и блестело так же, как и в замке. Эстель закричала:

– Роуз, какое оно красивое!

– Я не поняла… Извините, если… Платье, действительно, очень красивое, – запинаясь, проговорила хозяйка услужливым тоном. – Я буду очень рада купить его у вас.

Софи помогла мне поторговаться с ней, так как я не очень разбиралась в ценности французских монет, которые мне предлагала галантерейщица. Я вышла из лавки с ощущением, что сильно разбогатела, хотя Софи утверждала, что мне должны были заплатить больше.

Мы вернулись к Сержу.

– Что вы узнали о кораблях? – спросила я у него.

– Их всего два. Одно – ветхое судно с жалким подобием капитана. О нем не стоит даже думать. Другое – португальская каравелла с капитаном по имени Контарини. У Контарини великолепная репутация. Говорят, он немного суров, но зато отличный моряк. Контарини согласен взять тебя до Тонсберга, но плата будет высокой.

Я была разочарована: Тонсберг находился на южном побережье Норвегии. Я надеялась, что найду судно, которое шло бы еще дальше на север.

– А второе судно, о котором вы упомянули? Куда оно направляется?

– Думаю, старик Тор сам не сказал бы.

– Что это значит?

– Тор – печально известный пьяница. А прозвали его так потому, что он считает себя потомком знаменитого викинга. Его корабль, кнорр, знавал времена и получше.

– Кнорр?

– Так называются старинные корабли в стиле викингов. В этой бухте такой только у Тора. Единственное преимущество путешествия с Тором, – добавил Серж, – что денег он возьмет ровно столько, сколько нужно на бочонок нива. Но это не стоит даже обсуждать. Заплати Контарини, и будешь точно уверена, что доплывешь до Норвегии без особых приключений. А в Тонсберге найдешь другой корабль, который увезет тебя дальше на север.

Я согласилась, и на следующее утро мы с Сержем отправились на каравеллу. Но прежде я попрощалась с Софи и Эстель. Сначала Софи отказалась принять деньги от меня, говоря, что я вполне расплатилась с ними, когда ткала у них дома. Но я все же вручила ей несколько монет и сказала, что это за карту. Эстель крепко обняла меня и сунула в руку что-то маленькое. Это оказалась фигурка королевы Марабу. Я сказала ей, что не стоит нарушать коллекцию, но она ответила, что дядя Серж вырежет ей новую королеву, а эту я должна взять с собой в путешествие.

– Чтобы она помогла тебе найти твоего белого медведя.

Поблагодарив еще раз Софи и Эстель, я направилась к причалу.

Капитан Контарини был приземистым человеком с тяжелым взглядом. Он без особого желания согласился взять меня на борт при условии, что я плачу вперед полную стоимость и обязуюсь не попадаться ему на глаза.

– Это плохая примета, – сказал он, – брать на борт женщин. Ты не будешь покидать свою каюту до тех пор, пока мы не причалим в Тонсбергс.

Еду мне будут приносить, и это будет единственным общением с командой корабля. Серж помог мне расплатиться и проследил, чтобы меня не обманули. Я отдала капитану Контарини почти все, что получила за серебряное платье.

Пожелав Сержу удачи на прощание, я поднялась на борт, и капитан тут же повел меня в каюту. Мы долго петляли по каким-то узким проходам и наконец пришли в маленький чулан. Капитан вручил мне ведро, флягу с водой и тонкую подстилку вместо матраса.

– Не выходи отсюда, – хмуро сказал он и захлопнул за собой дверь.

Я с недоверием осмотрела чулан: он был темный, без окон. Я почувствовала, как корабль мягко качается на волнах. Все это вместе с духотой вызвало у меня тошноту. Серж сказал, что путешествие продлится не больше пяти дней. Конечно, пять дней можно вытерпеть все, что угодно, но здесь я задыхалась. Представила, что не буду дышать свежим воздухом целых пять дней… Ощущение неудобства возрастало. Это намного хуже, чем замок. Нет, я не смогу просидеть здесь так долго!

Я подошла к двери, но она оказалась запертой снаружи. Капитан решил подстраховаться.

Я почувствовала, как во мне закипает злость. Хватит с меня запертых дверей! Я вытащила из швейного набора иглу и открыла замок. Надела вещевой мешок и с большим трудом отыскала палубу.

Капитан пришел в ярость, когда увидел меня. Матросы с интересом наблюдали, как он схватил меня за руку и потащил к трапу.

– Я не буду сидеть взаперти под палубой! – заявила я.

– Тогда ты не поплывешь на моем корабле.

– Замечательно. Отдавайте мои деньги.

– Вот уж нет. Мы заключили сделку. Если ты не соблюдаешь условия, то меня это не касается.

Он оставил меня на причале и начал поднимать трап. Потом резко повернулся и посмотрел на меня.

– И не думай впутывать сюда своего Сержа. Я тут на короткой ноге с властями, и никто не станет слушать обвинения какой-то…

Последнее слово он произнес по-португальски, но по взгляду капитана я поняла, что это было ругательство.

Я стояла и злилась на капитана и еще больше на себя за поспешное решение. Мне совсем не хотелось возвращаться к Сержу и Софи.

Нужно найти другой корабль, пусть даже это будет капитан-викинг с плохой репутацией.

После долгих поисков я нашла-таки суденышко. Оно стояло в дальней, заброшенной части причала, но я сразу узнала его. Оно было длинное и узкое, с одной-единственной мачтой и очень низкой посадкой. Изогнутый нос корабля не отличался от кормы, только по рулевому веслу можно было определить, где задняя часть. Подойдя ближе, я увидела на носу фигуру в виде головы животного. Но годы и волны так потрепали судно, что невозможно было понять, какого именно. Я разглядела обнаженные клыки и пронзительный взгляд и решила, что это медведь. Что ж, хороший знак, сказала я себе.

Казалось, что рядом никого нет, поэтому я стояла и изучала судно. Несмотря на потрепанный вид, я сразу прониклась к нему симпатией. На ее борту лежал какой-то груз, накрытый шкурами.

– Эй, ты! – раздался грубый оклик у меня за спиной. Говорили по-норвежски. – Чего тебе надо?

Я повернулась и увидела высокого человека с длинной густой бородой и суровыми синими глазами. Волосы у него были такие же, как борода, – длинные и взлохмаченные, цвета сливочного масла, хотя кое-где обильно подернутые сединой. Одет он был в куртку с хитрыми металлическими застежками. На бедре висел длинный нож в кожаных ножнах, а на шее болталось ожерелье с серебряным молотом Тора.

– Извините, – быстро сказала я, – я любовалась вашим судном.

– Ты что, норвежка?

Я кивнула.

– Тогда топай к маме, порт не самое подходящее место для юной леди, – посоветовал он и достаточно ловко для своих размеров запрыгнул на суденышко.

– Мне нужно добраться до Норвегии, – обратилась я к нему.

– Я тебя не повезу, – сказал громила, даже не обернувшись.

– Я думала, что вы отправляетесь на север.

– Я перевожу только грузы, пассажиров не беру.

– Пожалуйста, сэр. Я буду работать. Мне нужно попасть…

– Нет! – Он поглядел на меня жестким взглядом.

– Простите его за ужасные манеры, мисс, – сказали по-норвежски у меня за спиной. – У Тора закончилось пиво.

Я повернулась и увидела двоих мужчин. Тот, который говорил, был невысокий, загорелый, худощавый, очень подвижный. Он спрыгнул на борт, подошел к сундуку и удобно на нем устроился, оперевшись на борт лодки.

Второй человек был светловолосый, высокий и медлительный. У него было широкое некрасивое лицо. Он ничего не сказал, но похоже было, что он спокойный и добрый. Он тоже запрыгнул на борт и кивнул мне.

– Спроси, Тор, может, она умеет готовить, – сказал коротышка. – Я не переживу, если на этот раз опять придется стряпать самим.

– Я умею готовить, – выпалила я. – Кроме того, я заплачу за поездку.

– Послушай-ка, она готовит и у нее есть приданое. – Коротышка ухмыльнулся. – Скажи, красавица, ты обручена? Если нет, то я стал бы замечательным мужем для такой…

– Я тебе язык вырву, Гест, если ты не примешься за работу! – проревел Тор.

Коротышка вскочил и начал возиться со снастями.

– Пожалуйста, – сказала я человеку, которого звали Тор.

И хотя он наводил на меня ужас, я заглянула ему прямо в глаза.

– У меня нет денег… – начала я.

Он фыркнул:

– Отстань. Я и так потратил на тебя слишком много времени.

– … но зато есть вот что… – продолжала я, вытаскивая кожаный кошелек. Меня очень расстраивало, что приходится расстаться со вторым платьем вслед за первым. Но мне нужно было добраться до севера.

Когда я расправила золотое платье, все трое уставились на меня.

– И что мне делать с этим? – рявкнул Тор. Потом демонстративно повернулся ко мне спиной.

Тот, кого назвали Гестом, сказал:

– Не глупи, Тор. Если продашь в Париже такое платье, сможешь купить новый кнорр. И еще заполнить его пивом так, что хватит до конца года.

Тор медленно повернулся, на его лице появилось некое подобие заинтересованности.

– Давай сюда, – сказал он, вылезая на причал. И схватил грубыми грязными ручищами тонкий сверкающий материал. – Идет, я отвезу тебя на север.

– Спасибо.

– Я его заберу прямо сейчас, – сказал он, унося платье. – Мы отчаливаем на закате.

Он неловко свернул золотое платье и зашагал в город.

– Да здесь ты и половины того, что оно стоит, не получишь, – крикнул ему Гест.

Но Тор не обратил внимания. Гест пожал плечами:

– Да, сильно же ему хочется выпить!

Он обернулся ко мне:

– Ну, добро пожаловать на борт. Как тебя зовут?

– Роуз.

– Роуз? А я Гест, к твоим услугам. Это мой товарищ Горан. (Высокий мужчина кивнул мне.) Надеюсь, мисс Роуз, вы умеете печь малиновый пирог из соленой свинины и черствого хлеба?

– Наверное, нет, но я могла бы попробовать, если у вас есть пшеничная мука.

Его губы расползлись в широкой улыбке.

– Милое дитя!

– Можно спросить? – начала я. – Куда все-таки направляется этот корабль?

– Отчего же нельзя? Мы плывем на север, за Сюрой, но, когда старина Тор у штурвала, никто точно не может сказать. Если он много выпьет (благодаря золотому платью), то скорее всего потащит нас в бурное море на поиски Валгаллы.[26]

У меня от волнения закружилась голова. Сюрой находился на самом севере Норвегии – о таком я и мечтать не могла, но меня встревожили слова Геста. Я могла лишь надеяться, что он преувеличивает.

Я решила, что до заката успею написать письмо домой. Сделав это, я вернулась к каравелле и, избегая встречи с капитаном Контарини, нашла одного доброго матроса, который за несколько монет согласился довезти мое письмо до Тонсберга, а там проследить, чтобы оно попало в Андальсины. Конечно, я не могла быть уверена, что он выполнит мою просьбу, но в нем чувствовалась надежность.

Время приближалось к закату, когда я добралась до кнорра.

Когда я подошла к лодке, до меня донеслось громкое пение. Тор развалился на корме и пел, сжимая в руках штурвал. Гест радостно помахал мне, помог забраться на борт и предложил сесть.

– Будет сильная качка, – предупредил он.

Тор продолжал петь.

Гест ловко отвязал все канаты, удерживающие кнорр у причала, и они с Гораном оттолкнули его. Парус надулся, и лодка отчалила.

– Этот старый пьянчуга ни за что теперь штурвал не отдаст, – проворчал Гест, схватившись за снасти, которые висели над палубой.

Я с беспокойством посмотрела на волнорезы, защищавшие вход в порт. Казалось, мы прямиком направляемся к одному из них, но Тор вдруг крутанул штурвал, и лодка повернула. Он громко рассмеялся и запел снова. Мы вышли в открытое море.

– Нам повезло, – сказал Гест. – Ветер юго-восточный.

Этот ветер хорошо помог нам в первые два дня пути.

Удивительно, но я быстро приспособилась к жизни на борту. Гест предсказывал мне морскую болезнь, как сухопутному человеку, но ничего такого со мной не случилось. Нравилось, когда морской ветер обвевал лицо. Нравилось чувство скольжения по волнам.

На второй день плавания мы увидели на северо-западе белые утесы земли, которую называли Англией. Если бы я не знала, то подумала бы, что они белые, потому что покрыты снегом, но Гест объяснил мне, что это из-за известняка – меловые горы.[27]

Вскоре мы вышли из Северного моря, по которому я плавала в тюленьей шкуре с медведем.

Следующие пять дней прошли без особых событий. Я научилась готовить во время шторма, используя котелок, подвешенный на треножник. То, что у меня получалось, было даже съедобно, учитывая, из чего мне приходилось готовить. Но Гест щедро рассыпал мне похвалы, хотя, мне кажется, больше для того, чтобы позлить Тора. Гест был очень любезен, с ним не бывало скучно, а Горан чаще молчал. Тор разговаривал только со своими двумя матросами, делая вид, что не замечает меня.

В конце концов Тор немного протрезвел, и стало ясно, что он был бы превосходным капитаном, если бы не слабость к спиртному. Гест оказался прав: большая часть денег за золотое платье ушла на покупку пива. Оно хранилось в самой надежной части лодки – под палубой, и Тор часто туда захаживал, чтобы наполнить маленькую фляжку, которая всегда была при нем.

Как-то раз Тор, напившись, уснул у руля, и мы попали в зыбь. Горан взял штурвал и уверенно повел нас вперед. Казалось, что Горан и Гест привыкли к ненадежности Тора и спокойно относились к его выходкам.

Для навигации у Тора имелся магнитный камень, который он всегда носил с собой в маленьком кожаном мешочке. У моей мамы тоже был такой, поэтому я знала, как им пользоваться. Но не переставала удивляться каждый раз, наблюдая, как игла медленно передвигается на север, указывая на Полярную звезду.

На шестой день на горизонте показались Шетлендские острова, и Гест сказал, что Южная Норвегия лежит прямо к востоку от нас, но мы слишком далеко, чтобы ее увидеть. Если будем двигаться с той же скоростью, добавил он, то окажемся в Сюрое через восемь-девять дней.

Но на следующий день ветер стих. Мы простояли неподвижно несколько часов, и вдруг Тор крикнул мне, чтобы я взяла штурвал. До этого моя работа заключалась в приготовлении пищи и вычерпывании воды (из-за низкой посадки кнорра это было непрерывной и важной работой). Гест и Горан опустили парус, и Тор мрачно объяснил мне, как прямо держать руль. Он был самым крупным из троих мужчин и поэтому взял весло с одного бока, а Гест и Горан по веслу с другого.

Я довольно скоро почувствовала штурвал и приноровилась к нему, да и Тор постоянно выкрикивал указания. Грести было тяжело, и я посочувствовала мужчинам: от напряжения по их лицам тек пот. Ко времени обеда Тор вернулся к рулю, а я пошла готовить копченую рыбу и резать хлеб. Тор все время прикладывался к фляжке, и Гест за ним внимательно наблюдал.

На небе появились тучи, и я решила, что это хорошо – грести будет не так жарко. Но в воздухе чувствовалось что-то странное. Снова подул ветер, гоня по воде белые гребешки. Небо становилось все чернее.

Тор подпрыгнул, пролив содержимое фляги.

– Поднять парус! – рявкнул он.

Гест нахмурился:

– Надвигается большая буря, Тор. Лучше не рисковать парусом.

– Пусть! – крикнул в ответ Тор. – Мы ее оседлаем. И хорошо повеселимся!

– Но за последние минуты направление ветра поменялось несколько раз, – возразил Гест. – Ты знаешь, что это предвещает…

– Поднимай парус! – прорычал Тор. – «Лучше пойти ко дну, чем спускать паруса», – продекламировал он.

Горан и Гест с неохотой занялись парусом. Ветер бушевал, материя вырывалась из рук, но в конце концов парус взвился вверх, надулся, и мы помчались вперед сквозь бушующие волны.

Тор выхватил у меня штурвал. От него разило пивом, и мне вдруг стало страшно. Гест и Горан ходили по лодке, проверяли снасти. Мне ничего не говорили, но я взяла черпак для воды.

С неба лил дождь, смешиваясь с брызгами волн. Я тут же вымокла насквозь, но даже не заметила, увлекшись вычерпыванием. Вскоре Гест и Горан пришли мне на подмогу.

Волны становились все выше. Казалось, что вместо каждого вылитого в море черпака воды назад, на борт, возвращаются три.

Каждый раз, когда я видела огромную накатывающую волну, я была уверена, что это конец, что корабль опрокинется. Но суденышку удавалось выскользнуть из-под волны.

Ветер ревел, но парус не поддавался. Снасти, сдерживающие его, натянулись до предела и в любой момент могли лопнуть.

Тор всем телом налегал на штурвал, борясь с ветром и мощными волнами, чтобы удержать судно. Глаза его горели, а лицо светилось от каких-то одному ему ведомых чувств. Казалось, он даже улыбается.

Гест что-то крикнул Горану. Они отбросили черпаки, побежали к парусу и спустили его. Я посмотрела на Тора и увидела, что его лицо исказилось от ярости.

– Трусы! – проревел он.

Я испугалась, что он набросится на них, но он остался на месте.

Парус вырывался и бился как живой, пока двое мужчин складывали его. Они как могли привязали его и снова принялись вычерпывать воду. Без паруса корабль немного успокоился. Я слышала, как Тор ругает команду.

Мы прорвались сквозь еще одну большую волну, и вдруг я увидела огромную гору воды, которая неслась на нас. Я закричала от страха, а Гест забормотал молитву. Потом я повернулась и увидела, что Тор пробирается ко мне, а штурвал бешено крутится у него за спиной. На лице Тора больше не было ярости – лишь какая-то фанатичная решительность. Ветер отбрасывал назад его волосы, отчего он стад похож на сумасшедшего морского бога. Он сгреб меня огромными ручища-ми, словно куклу, отнес на нос корабля и запихнул под доски палубы. Там я наткнулась на собственный вещевой мешок, который хранился здесь с другим грузом, и прижала его к груди. До меня долетали глухие крики и вой ветра, а потом раздался страшный грохот – гигантская волна обрушилась на кнорр.

Когда я очнулась, ветер еще бушевал, но корабль каким-то чудом остался на плаву. Слышны были только треск досок, плеск воды вокруг и затихающее завывание ветра.

В голове стучало, но я осторожно приподнялась и потихоньку вылезла из-под досок палубы. Села по пояс в воде и почувствовала легкое головокружение. Я закрыла глаза. Потом открыла.

Рядом никого не было.


Королева троллей | Восток | Королева троллей