Глава IV

Фешенебельный ресторан «Золотое блюдо» располагался на юго-западе города, на первом этаже высотной пятизвездочной гостиницы «Вавилон». У парадного входа, на огражденной бронзовыми цепями автостоянке, сгрудились дорогие иномарки. За вращающимися стеклянными дверями виднелся улыбчивый швейцар геркулесовского телосложения (надо полагать – вышибала по совместительству). Высадившись из такси и расплатившись с водителем, я важно прошествовал в вестибюль. Мгновенно оценив в у. е. мое шикарное пальто и модельную обувь, амбал приветливо кивнул головой. «Встречают исключительно по одежке, – подумал я. – Будь ты хоть трижды вор и убийца, но если одет в дорогие тряпки – милости просим! А вот милейшего Виктора Ивановича и на порог бы не пустили. Невзирая на ученую степень доктора наук!»

Сдав пальто в раздевалку и получив взамен пластмассовый номерок, я прошел в зал с небольшим фонтаном посредине и хрустальными люстрами под потолком. В динамиках играла тихая, ненавязчивая музыка. За уставленными яствами и напитками столами чинно восседали холеные господа и увешанные драгоценностями дамы в вечерних платьях. В бассейне под фонтаном лениво плавали два черных лебедя. Вышколенные официанты передвигались бесшумно, словно тени.

Капитан Самохин сидел за накрытым двухместным столиком в центре зала. Он был гладко выбрит, аккуратно причесан и облачен в модный костюм индивидуального пошива.

– Привет, – устроившись рядом, поздоровался я и, воровато оглянувшись, шепнул: – У твоего дома за мной вчера увязался «хвост». Судя по повадкам – профессионалы. Еле оторвался!

– Дискета в надежном месте? – так же шепотом спросил Андрей.

– Да!

– Ну и отлично. Об остальном поговорим после. А то моя же аппаратура нас и запишет!

Лишь теперь я обратил внимание на лежавший у края стола портсигар. Внешне ничем не примечательный. Придав лицу безмятежное выражение, я налил в бокал минеральной воды и прикурил сигарету. Самохин пододвинул к себе жаркое и принялся вяло ковырять вилкой в тарелке.

Прошло примерно полчаса.

– Смотри! – вдруг пихнул меня в бок Андрей. – Вот и господин Пасюк пожаловал. Со свитой!

В зале появился низкорослый жирный мужчина средних лет, удивительно похожий на разожравшуюся до неприличия крысу. Его сопровождали три мордоворота с широченными плечами и тупыми физиономиями. Грузно прокосолапив буквально в метре от нас, Пасюк направился в левый угол зала, плюхнулся за столик с табличкой «Заказано», промокнул салфеткой пот со лба и начал что-то диктовать подбежавшему официанту. Холуйски улыбаясь, тот быстро чиркал карандашом в блокноте. Невзирая на предстоящую деловую встречу, личный секретарь Новохлевской явно намеревался устроить себе «праздник живота». Зато охрану баловать не стал. Им, расположившимся за соседним столиком, принесли только по чашке кофе и бутылку «Нарзана» на троих. Впрочем, даже к этому нехитрому угощению громилы не притронулись. Сверля окружающих подозрительными взглядами, они время от времени совали правые руки за пазухи, как будто проверяя: там ли еще ствол или уже потерялся?! «Интересно, где Пасюк набрал таких балбесов?» – с усмешкой подумал я, откинулся на спинку стула и внимательно осмотрел зал. С момента моего прихода народу в нем заметно прибавилось. Свободных мест практически не осталось. То там, то здесь хлопало пробками французское шампанское. Слышался женский смех. На сцене появился ансамбль из четырех человек и принялся деловито настраивать инструменты. Музыка в динамиках смолкла. Внезапно мой взгляд остановился на элегантной паре, устроившейся возле фонтана.

Спортивно сложенный мужчина в строгом костюме из дорогой ткани и очаровательная блондинка лет двадцати пяти в темном облегающем платье с глубоким декольте и с брильянтовым кулоном на высокой груди. Мужчина неторопливо раскуривал сигару, а девушка, мило улыбаясь, кидала лебедям крошки хлеба. Лицо ее спутника показалось мне до боли знакомым. Цепкий взгляд, квадратный подбородок, сплюснутый в переносице нос, косой шрам на правой щеке... Я поднапряг память. Да! Точно он! Один из тех, кто заблокировал вчера двор с «топтуном» в мусорном ящике. Что он тут делает? Просто зашел поужинать с дамой сердца?! Гм! Маловероятно. Скорее всего – слежка продолжается. Блондинка же никакая не «дама», а напарница или, на худой конец, прикрытие! Вряд ли они здесь вдвоем. Наверняка есть и другие. Но где? Как их распознать?! На лбу же не написано! А больше «знакомых» я отыскать не смог. Как ни старался! Достав из кармана шариковую ручку, я написал на обрывке салфетки короткую записку, дал прочитать Андрею и сжег обрывок в пепельнице. Самохин равнодушно кивнул. Судя по всему, данное известие не произвело на него особого впечатления. Похоже, капитан давно свыкся с мыслью, что находится «под колпаком». Между тем посетители ресторана беззаботно расслаблялись: с удовольствием ели, пили, провозглашали вычурные тосты, обменивались шуточками и анекдотами, весело хохотали, вместе с деньгами передавали музыкантам заказы на очередную мелодию... Среди этой разгоряченной, резвящейся толпы я чувствовал себя крайне неуютно. Будто угодил на бал к сатане! Периодически вспоминался сегодняшний сон, и тогда мне начинали мерещиться микрочипы с личными кодами, вживленные под кожу окружающих людей^[11]. А также кучерявый бес, управляющий пронумерованным стадом двуногих при посредстве суперкомпьютера.

«И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его», – гремели в ушах пророческие строки Апокалипсиса...

Томительно тянулось время. Даже секундная стрелка часов, казалось, резко замедлила движение и еле-еле ползла по циферблату. Словно полудохлая улитка. Наконец в половине восьмого в зале появился усатый кавказский человек в сопровождении двух дюжих соплеменников и, протолкавшись сквозь гущу танцующих, подсел за столик к Пасюку. Соплеменники никуда садиться не стали, а картинно застыли немного поодаль, скрестив руки на груди. Андрей слегка оживился, однако к «портсигару» не притронулся. Видимо, аппаратура была включена изначально и работала автономно, не нуждаясь в дополнительных услугах оператора.

Ансамбль заиграл «белый» танец. Ослепительно улыбающиеся дамы начали сдергивать кавалеров со стульев и уводить поближе к эстраде. Одни (помоложе) шли с явным удовольствием, другие (постарше) – тоскливо оглядываясь на недопитые бутылки.

– Можно вас пригласить? – прозвучал над ухом нежный голосок. Рядом с нашим столиком, источая тонкий аромат духов, стояла та самая блондинка. Щеки ее раскраснелись, голубые глаза зазывно блестели, полуобнаженная грудь вздымалась в учащенном дыхании. Спортивно сложенный спутник красотки оставался сидеть на прежнем месте, в нашу сторону демонстративно не смотрел и хладнокровно покуривал сигару, выпуская дым мелкими колечками. «Начинается, – угрюмо подумал я. – Или... случайное совпадение? Да нет, чепуха! У сотрудников спецслужб на задании ничего случайно не происходит. Девица наверняка что-то замышляет. Но что конкретно?! Ладно, скоро узнаем! А актриса она просто великолепная! Так умело изображает пылкую страсть к моей скромной особе! Будь я чуть поглупее – обязательно бы поверил!!!»

– Разумеется, можно! – вслух сказал я. – С вами хоть на край света. Вот только ваш э-э-э-м-м... друг не станет ли ревновать?!

– Он не друг, а двоюродный брат, – звонко рассмеялась блондинка. – Поэтому не беспокойтесь! Кстати, меня зовут Анжела. А вас?

– Саддам Хусейн.

– Ой, вы шутник! – кокетливо сощурилась девушка. – Ну а если по-честному?

– Дима.

– Очень приятно, – мурлыкнула она. – Так как, Дима, потанцуем?!

– Конечно! – Поднявшись из-за стола, я взял Анжелу под локоть и вместе с ней двинулся к эстраде.

По дороге я в любую секунду ожидал какого-нибудь подвоха, и, как выяснилось, не напрасно! На полпути она остановилась поправить прическу, деликатно высвободилась, отступила на шаг в сторону, непринужденно вынула из волос острозаточенную шпильку и молниеносным, змеиным движением кольнула меня в шею. С трудом увернувшись, я перехватил ее руку и с силой сдавил кисть. Шпилька вывалилась на пол. Хорошенькое, свежее личико исказилось в гримасе нечеловеческой злобы.

– Помогите!!! Спасите!!! – пронзительно закричала блондинка. – Этот мерзавец грязно пристает!

В следующее мгновение на мой затылок обрушился чей-то тяжелый кулак. Я упал лицом вниз, но сознание не потерял и чисто машинально подобрал злополучную шпильку. Жестокий удар ногой в бок перевернул меня на спину. Сквозь застилающую глаза туманную дымку я сумел разглядеть «героя-заступника» – смуглого, широкоплечего мужчину с мордой профессионального убийцы. Судя по многозначительным взглядам, которыми они обменивались с «несчастной жертвой», смуглый был из той же компании, что и официальный спутник девушки.

– Подними его! – прошипела Анжела. – Надо доиграть спектакль до конца!!!

Крепкие руки ухватили меня за отвороты пиджака и рывком поставили на ноги. Тем временем туман в голове почти рассеялся, и я, не дожидаясь продолжения «спектакля», воткнул шпильку в шею громилы. С ним тотчас же стало твориться нечто несусветное! Сначала он застыл как вкопанный (причем глаза его безумно выпучились, лицо налилось синевой, а на губах выступила пена). Потом «смуглый» издал нечленораздельный вопль, опрокинул пинком ближайший столик, залепил хлесткую пощечину подвернувшемуся под руку официанту и, наконец, согнулся в приступе безудержной рвоты. Несколько мужчин повскакивали на ноги и дружно устремились к нему. «А вот и другие коллеги чертовой девки», – подумал я, отходя подальше от места происшествия. Затем оглянулся на наш столик. Андрея за ним не было. А рядом, на полу, застыл без движения «двоюродный брат» блондинки. Изо рта у него стекала тонкая струйка крови.

– Живее! Сваливаем отсюда! – дернул меня за рукав вынырнувший непонятно откуда Самохин с рассеченной губой. – Этих тварей тут пруд пруди!!!

Выхватив пистолеты и бесцеремонно расшвыривая публику, мы бросились к выходу из зала.

– Не дайте гадам уйти! – перекрывая музыку, проревел нам вдогонку яростный командный бас.

В пустынном, ярко освещенном вестибюле стояли пятеро со стволами в руках. Все как на подбор рослые, мрачные, короткостриженые, в одинаковых черных костюмах. Не сговариваясь, мы открыли беглый огонь на упреждение. Четверо верзил сразу повалились замертво, но пятый прежде, чем упасть, успел пальнуть в ответ. Пуля попала Андрюхе в область живота. Колени капитана подогнулись, однако он не издал ни звука и оружия не выпустил. Подхватив товарища под руку, я поволок его к дверям. Спустя секунд шесть-семь вокруг вновь засвистели пули. Звуков выстрелов слышно не было. Только слабые, едва различимые хлопки. Преследователи, как и мы, пользовались глушителями. Полуобернувшись на ходу, я увидел провокаторшу Анжелу, каких-то мужиков с бандитскими рожами и дважды нажал спуск. Один из мужиков с рыком ухватился за раненую ляжку и неуклюже сел на задницу. Остальные мгновенно залегли, но огня не прекратили. В трех метрах от дверей Самохин вдруг дернулся всем телом и обмяк окончательно. (Очевидно, словил еще одну пулю.) Стиснув зубы, я как мог увеличил скорость, выволок Андрея на улицу, схватил в охапку, пробежал шагов двадцать и вместе с ним укрылся за полутораметровым обледенелым сугробом.

Самохин дышал медленно, с натугой. На губах пузырилась розовая слюна. Лицо покрывала смертельная бледность. Пиджак и рубашка насквозь пропитались кровью. Осмотрев товарища, я понял – у него прострелены печень и легкое. Но каким-то чудом капитан до сих пор оставался в сознании.

– Уходи... Дима, – прерывисто прошептал он. – Я уже не жилец... Вот, возьми запись... И это... Пригодится! – последним усилием Андрей протянул мне известный читателю «портсигар», дымовую шашку и... замер, закатив глаза.

Я приложил палец к его сонной артерии. Пульс отсутствовал. Проглотив тугой комок в горле, я сунул «портсигар» в карман, вынул из мертвой руки Самохина пистолет и осторожно выглянул из-за сугроба. Свет в вестибюле погас, изнутри не доносилось ни звука. Тем не менее я кожей чувствовал – оттуда за мной пристально наблюдают! Поставив себя на место преследователей, я попробовал просчитать их дальнейшие действия. Часть, вероятно, осталась у ресторанных дверей, а прочие устремились к запасному выходу и на верхние этажи здания. С минуту на минуту они зайдут ко мне с тыла, а у гостиничных окон рассадят снайперов. Тогда бежать будет поздно. Ловушка захлопнется! Надо рвать когти^[12], пока еще есть время. И желательно не пешком. Но где взять машину?! Господи, помоги!!!

Неожиданно позади послышался шум мотора. Оглянувшись, я увидел новенький «Мерседес», затормозивший неподалеку. Из него вылез молодой горец и недоуменно воззрился на темный вход в «Золотое блюдо».

– Ничего не пойму! – по-чеченски пробормотал он. – Отъезжал-то всего на пятнадцать минут... Что там могло произойти?!

«Шофер Султана, – догадался я. – Пока шеф ведет переговоры со спонсором, решил бак заправить. Или... Да шут с ним. Не важно! Главное, появился он очень кстати!»

– Тревога!!! Ложись!!! – по-чеченски крикнул я, поджег дымовую шашку, с размаху бросил ее на крыльцо и, пригибаясь, рванул к машине.

Нохча дисциплинированно нырнул в снег, выпростал из-под одежды «узи» и нацелил дуло на ресторанные двери.

– Султан убит предателями-фээсбэшниками, – скороговоркой выдал я, устраиваясь на водительском сиденье. – Мне велели доложить старшим, а ты – прикрывай отход!

С этими словами я захлопнул дверцу и, пятясь, выехал на шоссе. Протрещала длинная очередь. Со звоном осыпались разбитые пулями стекла. Кто-то внутри вестибюля нудно, протяжно завыл. Рядом с залегшим чеченцем появились небольшие фонтанчики перемешанного с землей снега. (Мои преследователи открыли по нему ответный огонь.) Нохча, надо отдать должное, не растерялся. Ловко кувырнувшись в сторону, он спрятался за какой-то кочкой и возобновил стрельбу. «Давайте, голубчики, лупите друг друга! Меньше нечисти в России останется!» – удовлетворенно подумал я, до отказа выжимая газ...