Глава 15
День был тёплым и удивительно умеренным для марта на северо-западе Шотландии: около четырёх градусов, лёгкий ветерок, небо, усеянное парочкой больших, пушистых белых облаков.
Это был один из самых радостных дней Хло.
После завтрака она, Дэйгис, Драстен и Гвен направились к северу, петляя по извилистым дорогам в направлении вершины небольшой горы над ярким, шумным городом Албората, где она познакомилась с родственниками Дэйгиса, Кристофером и Мэгги МакКелтар и их многочисленными детьми.
Она провела день с Гвен и Мэгги, прогуливаясь по второму замку МакКелтаров (этот был чуть старше, чем замок Гвен). Она видела артефакты, ради которых Том радостно совершил бы любые тяжкие приступления, лишь бы ими завладеть: древние тексты, помещённые в защитные чехлы, оружие и доспехи из стольких столетий, что их было трудно сосчитать, камни с рунами, разбросанные, как попало, по саду. Она прогуливалась по портретной галерее, растянувшейся вдоль главного зала, которая была историей в картинах многих столетий клана МакКелтаров - каким чудом было осознавать такие корни! Она легонько, кончиками пальцев, прикасалась к гобеленам, которым следовало бы находиться в музеях, к мебели, которая принадлежала более устойчивой стабильности, чем она способна была себе представить, основываясь на увиденном. Хотя она неоднократно и скорее даже с тревогой осведомлялась о системе защиты от краж (которые казались преступно несуществующими здесь), в ответ не получила ничего, кроме заверяющих улыбок, вынуждающих её сделать вывод, что ни один из Келтаров не утруждал себя тем, чтобы запирать вещи на замок.
Сам замок по себе был артефактом, тщательно сохранившимся и защищённым от благородного разрушения временем. Она бродила весь день в неком мечтательном оцепенении.
Сейчас она стояла на передних ступеньках замка с Гвен в розоватом свете раннего вечера. Солнце отдыхало на горизонте, а завитки тумана струйками поднимались над землёй. Она видела на расстоянии миль со своего поста на широких каменных ступенях, мимо искрящегося многоярусного фонтана и через долину, где огни Албората мягко отталкивали обратно вторгавшиеся сумерки. Она могла представить себе, какой восхитительной Шотландия будет весной, или ещё лучше, в разгар цветения поздним летом. Она размышляла, сможет ли она найти какой-нибудь способ всё ещё быть здесь к тому времени. Может, после месяца, проведённого с Дэйгисом, она останется в Шотландии на неограниченное время.
Её взгляд скользнул по лужайке, задержавшись на великолепном, тёмном мужчине, который полностью перевернул её мир с ног на голову меньше, чем за неделю. Он стоял на некотором расстоянии от замка внутри круга массивных, древних камней и разговаривал с Драстеном. Гвен сказала ей, что братья не видели друг друга несколько лет, хотя и не дала объяснений причин их отчуждённости. Обычно любознательная, Хло, для разнообразия, устояла и не стала совать свой нос в чужие дела. Только это не показалось ей правильным.
«Здесь так красиво», сказала она, тоскливо вздыхая. Жить здесь, принадлежать такому месту. Шумный энтузиазм шести детей Мэгги и Кристофера, от подростков до малышей, был несравним ни с чем из того, что ей довелось когда-либо испытать в своей жизни. Замок был с избытком заполнен семьёй и потомками, воздух звенел звуками играющих детей и возникающих время от времени перебранок. Будучи единственным ребенком, выращенным пожилыми бабушкой и дедушкой, Хло никогда не видела ничего подобного раньше.
«Это так», согласилась Гвен. «Они называют эти камни Бан Дрохейд», сказала она Хло, указывая на круг. «Это значит белый мост».
«Белый мост», отозвалась Хло. «Странное название для группы камней».
Гвен пожала плечами, таинственная улыбка играла на её губах. «Есть множество легенд в Шотландии о подобных камнях». Она помедлила. «Некоторые люди говорят, что это порталы в другое время».
«Я как-то читала любовный роман о чём-то подобном».
«Ты читаешь любовные романы?», воскликнула Гвен радостным голосом.
Следующие минуты заполнились поверхностным сравнением любимых книг, зарождающейся женской дружбой и рекомендациями.
«Я знала, что ты мне понравишься». Гвен сияла. «Когда мы ранее разговаривали о истории всех этих артефактов, я боялась, что ты можешь оказаться консервативным книжным типом. Ничего не имею против литературных произведений», поспешно добавила она, «Но если мне захочется чего-то реального и унылого, я или устрою перебранку с мужем, или посмотрю CNN». Она на миг замолчала, её рука покоилась на округлом животе. «Шотландия не похожа ни на одну страну в мире, Хло. Ты можешь почти почувствовать магию в воздухе, не так ли?»
Хло вздёрнула голову и принялась изучать возвышающиеся мегалиты. Камням было несколько тысяч лет, и их предназначение уже давно жарко обсуждалось учёными, археоастрономами, антропологами, даже математиками. Они были тайной, которую современный человек не в состоянии был разгадать.
И да, она действительно чувствовала что-то магическое в них, ощущение древних тайн, и была внезапно поражена тем, как уместно выглядел Дэйгис, стоящий посреди них. Как первобытный колдун, дикий, неприступный и грозный хранитель тайн, тёмный и языческий. Она закатила глаза от такой своей нелепой фантазии.
«Что он делает, Гвен?», спросила она, недоверчиво щурясь. Гвен пожала плечами, но не ответила. Это выглядело так, словно он что-то писал на внутренней стороне каждого камня. Их было тринадцать, возвышающихся вокруг центральной плиты, которая состояла из двух каменных подпор и одного широкого плоского камня, размещённого сверху, чем-то напоминая собой приземистый дольмен.
Пока Хло наблюдала, Дэйгис перешёл к следующему камню, его рука двигалась с проворной уверенностью по его внутренней стороне. Он писал на нём, поняла она. Как странно. Она сузила глаза. Боже, мужчина был красив. Он переоделся после завтрака. Мягкие, полинялые джинсы обхватывали его мощные бёдра и мускулистый зад. Шерстяной свитер плотной вязки и туристические ботинки завершали его суровый облик человека, далёкого от цивилизации. Его волосы спадали до пояса одной косой.
Я буду оберегать тебя, сказал Дэйгис из её сна. Ты влюбилась не на шутку, Зандерс, неохотно признала она с лёгким вздохом.
«У тебя есть чувства к нему», прошептала Гвен, шокировав её.
Хло побледнела. «Это так заметно?»
«Для того, кто знает, что искать. Я никогда не видела, чтобы он смотрел на женщину так, как смотрит на тебя, Хло».
«Если он смотрит на меня как-то иначе, чем на других, это только потому, что большинство женщин падают к нему в постель в ту же минуту, как знакомятся с ним», сказала Хло, сдувая завиток волос со своего лица. «Я всего лишь та, которая избежала этого». Пока, была бесстрастной её сопроводительная мысль.
«Да, и это всё, что они когда-либо делали».
Это притянуло её внимание. «А разве не этого он хочет?»
«Нет. Но большинство женщин довольствуются только этим красивым лицом и телом, его силой и его сдержанностью. Они никогда, никогда не доверятся ему своими сердцами».
Хло стянула свои длинные волосы назад, скручивая их в свободный узел, храня молчание, надеясь на то, что Гвен могла продолжить добровольно снабжать её информацией. Она не спешила признать свой умилительный романтизм, который только ухудшился на протяжении всего дня. Весь день она испытывала воздействие увиденного мельком чуда невероятных отношений между Гвен и её мужем. Она наблюдала с позорным желанием за тем, как Драстен вёл себя по отношению к своей жене. Они были так беззастенчиво влюблены друг в друга.
Так как он был так похож на Дэйгиса, сравнения были неизбежны. Драстен появлялся множество раз, то принося лёгкую куртку для Гвен или чашку чая, то расспрашивая не болела ли у неё спина и не надо ли ей было, чтобы он её потёр, не нуждалась ли она в отдыхе, не хотела ли бы она, чтобы он запрыгнул на небо и сбросил это треклятое солнце.
Заставляя её думать нелепые мысли о его брате.
О, да, у неё были чувства. Вероломные, предательские маленькие чувства.
«Хло, Дэйгис не ждёт любви от женщины, потому что ему ни разу не дали повода для этого».
Глаза Хло широко распахнулись, и она недоверчиво покачала головой. «Это невозможно, Гвен. Такой мужчина, как он…»
«Вызывает ужас у большинства женщин. Так что они берут то, что он предлагает, но находят для любви другого мужчину. Более безопасного мужчину. Мужчину, с которым они чувствуют себя спокойнее. Он делает с тобой то же самое? Я думала, что ты сильнее этого».
Хло дёрнулась, изумляясь тому, как разговор стал таким личным и так быстро.
Но Гвен ещё не закончила. «Иногда - и поверь мне, я знаю это из собственного опыта - девушке нужно сделать решительный смелый шаг. Если ты не попытаешься, ты никогда не узнаешь, что могло бы быть. Так ты хочешь жить?»
Хло что-то мямлила в ответ, но ничего путного так и не сказала, потому что глубоко внутри неё тот ворчливый голос, который в последнее время начал так настойчиво спрашивать её «И это всё, что есть?» мудро кивнул, соглашаясь со словами Гвен. Ничем не рискуешь, ничего не получаешь, всегда говорил её дедушка. Когда она забыла об этом? удивлялась Хло, пристально глядя на древние камни. Когда ей было девятнадцать лет, и умер дедушка, оставив её одну в этом мире?
Стоя здесь, наверху горы МакКелтаров в спускающихся сумерках, Хло неожиданно снова оказалась в Канзасе на безмолвном кладбище, после того, как все их друзья ушли, плачущая у подножия могилы. Неуверенная, балансирующая на краю взросления, не имеющая никого, кто мог бы помочь принять решение и выбрать свой путь. Она позволила себе утешительную иллюзию, что он будет жить вечно, не умрёт в возрасте всего лишь семидесяти трёх лет от инсульта. Она уезжала в колледж, ни разу не допуская мысли, что он не всегда будет там, дома, копающийся в саду и ожидающий её.
Телефонный звонок раздался в течение недели заключительных экзаменов её второго курса. Она вот только разговаривала с ним по телефону за пару дней до этого. Сегодня он был здесь, на следующий день его уже нет. Она даже не смогла сказать прощай. Так же, как с родителями. Разве не могли они умереть медленной смертью от какого-нибудь недуга (безболезненно, конечно, она никому не пожелала бы мучительной смерти) так, чтобы она почувствовала какую-то скорбь, и дать ей проклятое ощущение завершённости? И надо же им было просто уйти? В одно мгновение улыбающиеся и живые, в следующее - неподвижные, безмолвные и потерянные навсегда. Так много всего она не успела сказать ему, до того, как он покинул её. Он казался таким хрупким в гробу; её крепкий, темпераментный шотландец, который всегда казался ей непобедимым.
Не тогда ли она начала действовать осторожно, избегая всякий риск? Потому что чувствовала себя черепахой без панциря, слабой и уязвимой, не желающей любить и терять снова? Она не принимала такое решение сознательно, но она вернулась в колледж и похоронила себя в двойной специализации, потом посвятила себя степени магистрата. Даже не думая о том, что она была слишком занятой, чтобы увлечься кем-нибудь.
Она моргнула. Скорбь была всё ещё открытой раной, словно она так и не осмелилась взглянуть ей в лицо, а только затолкала её в тёмный угол, удерживая там. Ей пришло на ум, что, возможно, человек не мог отгородиться от одного чувства, такого как скорбь, не потеряв связь с другими. Закрываясь от боли, отказываясь повернуться к ней лицом, не упустила ли она бесчисленные шансы полюбить?
Хло посмотрела на Гвен испытывающим взглядом. «Создаётся впечатление, что ты подталкиваешь меня».
«Так и есть. Он собирается попросить тебя кое о чём. Тот лишь факт, что он собирается просить, говорит больше всяких слов о том, что он чувствует к тебе».
«О чём он собирается попросить меня?»
«Ты скоро узнаешь». Гвен помедлила и тяжело вздохнула, словно вела жаркий внутренний спор сама с собой. Потом она сказала, «Хло, Драстен и Дэйгис родом из мира, который трудно понять таким девочкам, как мы с тобой. Мир, который - хотя это может в начале показаться невозможным - прочно обосновался в реальности. Только потому, что наука не может объяснить что-то, никак не делает это менее реальным. Я учёный и я знаю, о чём я говорю. Я видела вещи, которые бросали вызов моему пониманию физики. Они - хорошие люди. Самые лучшие. Держи открытыми свои разум и сердце, потому что одно я могу тебе сказать наверняка: когда эти Келтары любят, они любят всецело и навсегда».
«Ты пугаешь меня», сказала Хло беспокойно.
«Тебя ещё даже не начинали пугать. Один вопрос, только между нами, и не лги мне: ты его хочешь?»
Она долгие минуты пристально смотрела на Гвен в молчании. «Это действительно между нами?»
Гвен кивнула.
«Да, с того самого момента, как встретила его», просто признала она. «И я ни капли не понимаю этого. Я такая собственница по отношению к нему, и у меня нет на это права. Это сумасшествие. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Я даже не могу найти этому обоснование», сказала она, акцентируя разочарованностью свои слова.
Улыбка Гвен была ослепительной. «О, Хло, только в одном случае обоснование подводит - когда мы пытаемся убедить наши умы в чём-то, что, как наши сердца знают, является неправдой. Перестань пытаться. Слушай своим сердцем».
«Не нравится мне это», зарычал Драстен на Дэйгиса.
«Ты дал Гвев выбор?», возразил Дэйгис, пока заканчивал наносить предпоследнюю формулу на центральную плиту. Ему осталось только нанести последнюю формулу, чтобы открыть мост сквозь время. Он и Драстен сошлись на том, что ему следует вернуться шесть месяцев спустя последнего раза, когда он был там, чтобы избежать своё бывшее я, и в надежде, что Сильвен может обнаружить что-нибудь полезное за этот промежуток времени. «Хло - сильная девушка, Драстен. Она удерживала остриё моего собственного меча на моей груди. Она храбро отбивалась от человека, напавшего на неё. Она решила приехать в Шотландию со мной. Хотя иногда она сомневается, она ничего не боится. Она умная, она говорит на многих языках, она знает старинные мифы, и она любит артефакты. Я собираюсь доставить её к ним. Если ни за что другое, так за это она простит меня», сухо добавил он.
О, да, она простит. Он мог вложить в её руки тексты, которые заставят её рыдать от восторга, как истинного библиофила и хранителя реликвий. Они разделяли это: выбранная ею профессия заключалась в сохранении старинных вещей, и она не довольствовалась просто хранением, она изучала всё это, почти такой же была его роль как Келтара Друида.
«Гвен знала, кем я был».
«Но она не верила тебе», напомнил Дэйгис. «Она думала, что ты был сумасшедшим».
«Да, но…»
«Никаких но. Если ты haud yer wheesht на минуту, ты услышишь, что я намерен дать ей выбор».
«Неужели?»
«Я ещё не совсем потерял совесть», был его насмешливый ответ.
«Ты собираешься рассказать ей?»
Дэйгис пожал плечами. «Я сказал, что дам ей выбор».
«Будет честным рассказать ей…»
Дэйгис резко мотнул головой, и его глаза опасно сверкнули. «У меня нет времени рассказывать ей!», прошипел он. «У меня нет времени пытаться убедить её или помочь ей понять!»
Серебристый взгляд сражался со взглядом цвета меди.
«Ты действительно осознаёшь, что стоит тебе единожды взять её туда, и она узнает, что ты - Друид, Дэйгис. Ты не сможешь больше делать вид, что ты не более, чем просто мужчина».
«Я разберусь с этим. Она знает, что во мне есть что-то не совсем правильное».
«Но что, если она…», Драстен замолчал, но Дэйгис знал, что он собирался озвучить тот страх, с которым был вынужден столкнуться, когда отослал Гвен назад.
«Что если она убежит от меня с криком? С плачем 'язычник-колдун' и возненавидит меня?», сказал Дэйгис с холодной улыбкой. «Это моя тревога, не твоя».
«Дэйгис…»
«Драстен, она нужна мне. Она нужна мне».
Драстен пристально посмотрел на едва скрываемое отчаяние в глазах брата, и почувствовал внезапную вспышку озарения: Дэйгис шёл по лезвию бритвы, и знал об этом. Он знал, что не имел права забирать с собой Хло, поистине, он знал, что не имел права забирать её с собой так далеко. Но откажись Дэйгис от тех вещей, которых он хотел, признай что, став тёмным, он не имел перспектив на будущее, не имел истинного права ни на что - и у него ничего не останется, ради чего стоило бы жить. Не будет ничего, что заставит его бороться за следующий день.
И что тогда победит? Честь? Или соблазн абсолютной власти?
Боже, подумал Драстен, и озноб проник в его вены, в тот день, когда его брат перестанет хотеть, в тот день, когда он перестанет верить, что есть надежда, ему придётся взглянуть в лицо тому факту, что его единственным выбором должно стать или полнейшее зло… или…
Драстен не мог заставить себя закончить свою мысль. И в измученном взгляде Дэйгиса, он мог видеть, что его брат-близнец понял это уже давно, и боролся единственным способом, каким мог. Если страсть Дэйгиса к Хло была тем, что надёжней всего вставало у него на пути к вратами самого ада, Драстен прикуёт девочку-крошку к своему брату сам.
Горькая улыбка скривила губы Дэйгиса, словно он почувствовал мысли Драстена. «Кроме того», сказал Дэйгис с лёгкой насмешкой, «По крайней мере я знаю, что могу вернуть её. У Гвен не было такой уверенности, и всё же ты взял её с собой. Если что-то не так пойдёт со мной, я обещаю отослать Хло обратно, так или иначе». Эту будет значить, что он умирал, потому как это было единственной причиной, по которой он позволил бы ей уйти. Даже тогда, она, возможно, была бы вынуждена вырываться из его пальцев, пока жизнь вытекала бы из его тела.
«Хорошо», Драстен медленно кивнул. «Когда ты вернёшься?»
«Ищи нас три дня спустя. Это тот срок, в течение которого я могу не тревожиться о том, что пересекусь с самим собой».
Они смотрели друг на друга молча, многое осталось недосказанным между ними. К тому же не было больше возможности, из-за того, что Хло и Гвен присоединились к ним в кругу.
«Что вы делаете?», любопытно спросила Хло, глядя на них. «Почему ты пишешь на этих камнях, Дэйгис?»
Дэйгис смотрел на неё долгие минуты, жадно упиваясь ею. О, она была красива, не осознающая своей притягательности, стоящая здесь в своих обтягивающих синих брючках, в свитере, в туристических высоких ботинках; с волосами в буйстве кудрей, стянутыми в свободный узел, который уже почти распался. С огромными глазами, широко раскрытыми и наполненными невинным восторгом. Шотландия шла ей на пользу. С румянцем на щеках и блеском в глазах.
Глаза, которые через короткое время, могли бы разглядывать его со страхом и отвращением, как девушки его столетия делали бы это, покажи он им меру своего могущества Друида.
А если такое случится? подстрекала его честь.
Я сделаю всё, что смогу, чтобы выманить её обратно из этого, подумал он, пожав плечами, используя каждый тайный приём, какой у меня есть. Он сдастся, когда будет мёртв.
Если кто и мог принять это, так это она. Современные женщины отличались от девушек его времени. В то время как девушки шестнадцатого века были скоры на то, чтобы видеть ”колдовство” в необъяснимом, женщины двадцать первого века искали научные объяснения, были более способны смиряться с мыслью о естественных законах и физике за пределами понимания. Он подозревал, что причиной тому был небывалый прогресс, произошедший в научных исследованиях за минувшее столетие, объясняющий ранее необъяснимые вещи и выставляющий на обозрение целиком новую область тайн.
Хло была сильной, любопытной, быстро приспосабливающейся девушкой. Даже не будучи физиком, как Гвен, она была умной и обладала знаниями и о старом свете, и о новом. Ещё одним преимуществом была её ненасытная любознательность, которая уже завела её в места, в которые большинство людей не отважилось бы пойти. У неё были все нужные составляющие, чтобы смочь принять то, что ей скоро доведётся испытать.
И он будет там, чтобы помочь ей понять. Если он знал Хло хотя бы наполовину так хорошо, как он думал, как только она отойдёт от шока, у неё определённо закружится голова от восторга.
Отведя свой взгляд от любопытного взгляда Хло, он посмотрел на Гвен. «Всего хорошего тебе, девочка», сказал он. Он обнял её, потом Драстена, и отступил.
«Что происходит?», спросила Хло. «Почему ты прощаешься с Гвен и Драстеном? Разве мы не остаёмся здесь, чтобы работать над книгами?» Когда Дэйгис не ответил, она посмотрела на Гвен, но Гвен и Драстен повернулись и вышли из круга.
Она снова посмотрела на Дэйгиса.
Он протянул ей руку. «Мне надо уехать, Хло-девочка».
«Что? Да о чём ты говоришь?» Поблизости не было ни одной машины. Как уехать? Куда? Без неё? Он сказал «Мне надо уехать» не «нам». Она вдруг почувствовала, как её грудь сдавило.
«Поедешь со мной?»
Напряжённость немного спала, но замешательство всё ещё владело ею. «Я н-не понимаю», залепетала Хло. «Куда?»
«Я не могу сказать куда. Я должен показать тебе».
«Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала», запротестовала она.
«О, нет, милая. Дай мне чуть больше времени, и ты не будешь так думать», сказал он беспечно. Но его глаза не были светлыми. Они были насыщенными и…
Слушай своим сердцем, сказала Гвен. Хло сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Она заставила себя отбросить в сторону свои предрассудки, и попыталась взглянуть своим сердцем…
…и она увидела это. В его глазах. Боль, которую она мельком заметила в самолёте, но сказала себе, что не было её там на самом деле.
Больше, чем боль. Жестокое, непрекращающееся отчаяние.
Он ждал, протянув свою сильную руку. У неё не было ни малейшего понятия, что он делал, или куда, как он думал, он уезжал. Он просил её сказать «да», не осведомив, что её ждёт. Он просил её о том решительном шаге, насчёт которого предупредила её Гвен. Во второй раз за менее, чем сорок восемь часов, мужчина просил её отбросить всю осторожность и прыгнуть вместе с ним, поверив, что он не даст ей упасть.
Сделай это, неожиданно прозвучал голос Эвана МакГрегора в её сердце. Может у тебя и нет девяти жизней, Хло-котёнок, но ты не должна бояться прожить ту жизнь, что у тебя есть.
Озноб прокатился вверх по её спине, приподнимая тонкие волоски на коже. Она посмотрела вокруг себя на тринадцать камней, обступающих их, с забавными, похожими на формулы символами, нанесёнными на их внутренние стороны. Ещё больше символов было на центральной плите.
Не была ли она близка к тому, чтобы узнать для чего использовались эти стоящие камни? Концепция была слишком фантастической для того, чтобы запудрить ей мозги.
Что же, как он думал, должно было произойти?
Логика настаивала, что ничего не произойдёт в этих камнях. Любопытство предполагало, вполне убедительно, что если что и произошло бы, то она была бы дурой, если бы пропустила это.
Она бурно выдохнула. В любом случае, что могло быть плохого в ещё одном прыжке? подумала она, мысленно пожав плечами. Она уже так сильно сошла с рельсов своей нормальной жизни, что навряд ли слишком всполошится от перспективы ещё одного чудаковатого поворота. И откровенно говоря, такой захватывающей прогулки у неё ещё ни разу не было. Вытянувшись во весь свой полный рост, расправив свои плечи и решительность, она повернулась обратно к Дэйгису и скользнула своей рукой в его ладонь. Вздёрнув свой подбородок вверх, она встретила его взгляд и сказала «Отлично, тогда поехали». Она была горда тем, как твёрдо и невозмутимо у неё это вышло.
Его глаза загорелись. «Ты пойдёшь? Не зная, куда я беру тебя с собой?»
«Если ты думаешь, что я зашла так далеко, чтобы оставаться на обочине, то ты не знаешь меня очень хорошо, МакКелтар», беспечно сказала она, ища силы в легкомыслии. Просто момент был слишком напряжённым. «Я та женщина, которая шарила под твоей кроватью, помнишь? Я рабыня моего любопытства. Если ты куда-то едешь, то я тоже. Ты пока ещё не сбежал от меня». Боже, она действительно это сказала?
«Такое впечатление, что ты говоришь мне, что планируешь быть со мной, милая». Его глаза сузились, и он совсем затих.
У Хло перехватило дыхание. Это было так похоже на её сон!
Тогда он улыбнулся медленной улыбкой, украсившей крохотными морщинками его глаза, и на миг что-то всколыхнулось внутри медных глубин. Что-то более юное и… свободное, и изумительно красивое. «Я весь твой, стоит лишь тебе захотеть, сладкая».
На миг она забыла, как дышать.
Потом его глаза снова стали холодными, и он резко отвернулся от неё к центральной плите и написал там серию символов. «Держи мою руку и не отпускай».
«Береги его, Хло», прокричала Гвен, когда внезапный, яростный ветер промчался сквозь камни, разбрасывая высохшие листья и кружа их в клубах тумана.
Беречь от чего? подумала Хло.
А потом она больше не думала, потому что внезапно камни начали вращаться вогруг неё - но это было невозможно! И как раз пока она спорила сама с собой о том, что было возможно, а что нет, земля ушла у неё из-под ног и перевернулась вверх дном, или что-то вроде этого, а потом и небо тоже куда-то подевалось. Трава и сумерки кружились вместе, испещрённые сумасшедшей гонкой звёзд. Ветер взмыл до оглушительного рёва, и вдруг она стала… какой-то другой. Она дико оглядывалась в поисках Драстена и Гвен, но они исчезли, и она вообще не могла ничего видеть, даже Дэйгиса. Жуткое свободное падение, казалось, притянулось к ней, всасывая её в себя, вытягивая её в полный рост, выгибая её невозможным образом. Она подумала, что услышала гул звука, а потом была внезапная вспышка белого цвета, такая ослепительная, что она утратила всякое ощущение способности видеть и слышать.
Она больше не могла чувствовать руку Дэйгиса.
Она больше не могла чувствовать свою собственную руку!
Она попыталась открыть рот и закричать, но у неё не было рта, чтобы его открывать. Белизна сделалась ещё более насыщенной, и хотя больше не было никаких ощущений движения, она почувствовала вызывающее тошноту головокружение. Не было звуков, но сама тишина, казалось, имела сокрушительную сущность.
И когда она уже была уверена, что не сможет выдержать это больше ни секунды, белизна ушла так неожиданно, что чернота обрушилась на неё со всей силой Мэк тракса.
Потом ощущение своего тела снова вернулось к ней, но она не была взволнована его возвратом. У неё во рту было сухо, как в пустыне, она чувствовала себя так, словно её голова распухла и сделалась невероятных размеров, и она была почти уверена, что её сейчас вырвет.
Ох, Зандерс, слабо пожурила она себя, я думаю, это было нечто большее, чем ещё один чудаковатый поворот.
Хло споткнулась и рухнула на покрытую льдом землю.
«Те, кто не помнят прошлого, обречены вновь пережить его».
- ПРОРОЧИЦА ЭЙРУ, шестой век до Р.Х.
«Те, кто не помнят прошлого, обречены вновь пережить его».
- КОДЕКС МИДХА, седьмой век после Р.Х.
«Те, кто не помнят прошлого, обречены вновь пережить его».
- ДЖОРДЖ САНТАЯНА, двадцатый век после Р.Х.