Глава 92. Конструктивное общение в Немецком квартале

«…Der Feinde Meute hetzte mich m"ud’,

Gewitterbrunst brach meinen Leib;

doch schneller, als ich der Meute,

schwand die M"udigkeit mir:

sank auf die Lider mir Nacht…»

Рихард Вагнер, «Валькирия»

На встречу с неизвестными в Немецком квартале я, разумеется, опоздал.

А как мне было не опоздать? В Империи, конечно, был выходной по поводу коронации нового Государя, но вот мне лично выходного никто не выдал, у производителей китайских пилюль они вообще редко бывают. Так что день вышел более чем насыщенным.

К памятнику Рихарду Вагнеру мы с сестрой подвалили только полдевятого, когда уже стемнело. Встреча у меня была назначена на восемь, так что опоздал я на полчаса.

Зато мы с сестрой успели по пути сюда заехать в одежный супермаркет, купить новый шмот и переодеться. Это было совершенно необходимо. Немецкий квартал — не то место, где можно разгуливать в мундире сержанта Охранного Отделения, меня здесь за такое могли просто пристрелить, а это в мои планы на вечер не входило.

Так что я купил себе простые серый мундир и темные брюки, без всяких гербов и шевронов, но выдававшие во мне АРИСТО одним своим фасоном и дорогой тканью.

Сестра тоже переоделась. Она, конечно, могла бы ходить по Немецкому кварталу и в своем платье гимназистки Смольного, но это смотрелось бы просто дико, это все равно, что ходить голым по Невскому проспекту. Ибо в Немецком квартале гимназистке Смольного явно делать было нечего, гимназистка-аристократка привлекала бы здесь слишком много внимания.

Кроме того, Танино платье гимназистки было украшено нашим Нагибинским родовым гербом, а я планировал сохранить инкогнито.

Сестре я купил по её требованию джинсы, белоснежное платье и черные полусапожки, подошвы которых были подбиты каким-то сверхлегким сплавом, чтобы можно было удобнее и эффективнее драться ногами.

Вообще я очень надеялся, что сражаться Тане сегодня не придется. Кроме того, джинсы в сочетании с платьем смотрелись откровенно дико, а еще все это стоило довольно дорого. Но сестра убедила меня, что это последний модный тренд, именно так одеваются французские магички в Париже, так что мне пришлось в очередной раз раскошелится.

Приодевшись, мы с сестрой на такси отправились в Немецкий квартал, к самому памятнику Рихарду Вагнеру, где у меня и была назначена встреча. Этот бронзовый монумент стоял на площади, перед готическим зданием — бывшей ратушей, которая теперь была переделана под кинотеатр.

В кинотеатре сегодня шла какая-то дичь, на огромной афише был изображен Бисмарк с восьмиствольным пулеметом, явно занятый спасением Германского Рейха от войск Наполеона и Павла I.

На громадной площади горели старинные фонари, питаемые солярисом, а еще совершали вечерний променад толпы немцев, многие из которых бросали на нас с Таней опасливые и не слишком дружелюбные взгляды.

— Нам тут не особо рады, братик, — заметила Таня, — И уже полдевятого. Где вообще эти лешие, с которыми мы должны встретиться?

— Во-первых, нечего было наряжаться, как парижская магичка, — буркнул я в ответ, — Тогда на нас бы меньше пялились, сестра. А во-вторых, юным аристократкам не следует использовать слово «леший», это неприлично, мне принцесса рассказывала. Ну и в-третьих — люди, назначившие мне встречу, придут. Не переживай. Они слишком в этом заинтересованы, так что никуда не денутся.

Но пока что к нам с сестрой подошел только уличный продавец кренделей. Я купил Тане немецкий крендель, а еще маленький стаканчик какого-то горячего сбитня, чтобы Таня не бухтела и не действовала мне на нервы.

Потом я открыл на смартфоне и перечитал полученные вчера сообщения:

«2 сентября 2022

11:17

Барон!

Вы меня не знаете, но я вас знаю хорошо. И у нас с вами есть некоторые вопросы, которые надлежит обкашлять как можно быстрее. Они касаются в том числе смерти ваших родителей.

Дело не терпит отлагательств.

Приходите завтра 3 сентября в 20:00 к памятнику Вагнеру, в Немецком квартале Петербурга.

Если не придете — пожалеете.

Отправлено анонимно, отправитель скрыт»

«2 сентября 2022

12:03

Нагибин, ты, кажется, нас не понял.

Когда мы шлём сообщение — мы ждем ответа. Но вообще долго ждать мы не любим, мы не особо терпеливы.

Так что подтверди, что будешь завтра в 20:00 у памятника Вагнеру.

А если тебя там не будет — мы знаем, где учится твоя сестрёнка.

Она же вроде все еще девственница, да? Если будешь от нас нос воротить — твоя сестрица может и перестать быть девственницей. А потом и помереть.

Отправлено анонимно, отправитель скрыт»

Перечитав эти пересыпанные угрозами сообщения, я окончательно убедился, что неизвестные отправители на встречу точно придут. Эта встреча им явно нужна, возможно даже больше, чем мне самому. И даже тот факт, что я опоздал, в данном случае ничего не значит.

Я был уверен, что ублюдки ошиваются поблизости, наверняка скрываются среди толпы немцев на площади и внимательно ко мне присматриваются. И они подойдут к нам с Таней рано или поздно.

Так что сомнения меня если и мучили, то только по поводу того, правильно ли я поступил, взяв на эту встречу Таню. С одной стороны, сестра была, конечно, еще мала, кроме того, именно ей отправители сообщения и угрожали.

Но с другой стороны, Таня все-таки магичка и моя наследница, пока я не обзавелся детишками, так что ей пора уже учиться вести дела в этом мире жестокой магократии. Ну и еще я, конечно же, хотел продемонстрировать неизвестным, назначившим мне встречу, мой понт. И в этом смысле привести сюда Таню было лучшим решением. Тем самым я показывал ублюдкам, что мне совершенно плевать на их угрозы.

Это уже не говоря о том, что эти скоты в Таню стреляли, так что девушка имеет право получить сатисфакцию и посмотреть, как я тут всех нагну, а может и поучаствовать в этом процессе.

Тем временем уже наступило без пятнадцати девять, а никто так и не появился. Я начал беспокоиться. И не только из-за того, что неизвестные не пришли на встречу.

Ситуация с принцессой и Шамановым меня тоже начала напрягать. Я еще раз позвонил им, но у принцессы телефон все еще был отключен, а телефон Шаманова не отвечал.

Вот теперь пора наверное уже бить тревогу.

Я вздохнул и открыл в магограмме контакт Аленки — КраунБлек1998. Других способов связаться с кураторшей у меня не было.

Я несколько секунд в сомнениях разглядывал контакт, а потом быстро набил шифрованное тройным шифрованием сообщение:

«Шаманов с принцессой пропали. Если они попались Охранке — проблемы не у меня, проблемы у нас. Малой все еще у меня. Выручай моих друзей, куратор.»

Вообще я, конечно, блефовал, но лишь частично. Малого у меня не было, а вот проблемы, если принцесса и Шаманов провалились — точно были.

Что же касается Малого и вампирки, то я понятия не имел, где они, смартфонов ни у Государя, ни у Любы не было. Я прямо запретил принцессе давать или покупать им телефоны, когда отправлял их прятаться в отель.

Вполне возможно, что Охранке уже попались все четверо, и тогда мне точно хана. А еще не исключено, что к исчезновению Шаманова и принцессы сама Аленка и причастна.

Но в последнем случае я предпринять все равно ничего не мог, об Алене и её таинственных способностях я так ничего толкового и не узнал. Но был уверен, что если вдруг мои друзья попались Охранке — Алена должна им помочь. Это и в её интересах тоже. Если она не поможет — Охранка может выйти на Малого, а это моей кураторше не нужно.

Я некоторое время посозерцал открытый на смартфоне мессенджер. Аленка сообщение прочитала, но не отвечала.

Ну и хрен с ней. Мне не нужен её ответ, мне нужна её помощь.

Может позвонить еще Головиной, у которой тоже есть связи в Охранке? Но этот вариант я отверг, я решил пока не мутить воду слишком сильно. Головина была вообще не в курсе про Малого, и это меня пока что устраивало. А если я попрошу у баронессы помощи — она про Малого, конечно же, узнает и неизвестно как это еще использует.

Сунув смартфон в карман мундира я рассеянно уставился на Бисмарка, сжимавшего восьмиствольный пулемет на киноафише.

Афиша высотой метров в десять была подсвечена яркими прожекторами, а усы у канцлера Германии были огромными, под стать его пулемету. Сражался Бисмарк с какими-то отморозками, явно напоминавшими униформой русского и французского офицеров. Свободной от пулемета рукой Бисмарк обнимал какую-то довольно грудастую блондинку.

Фильм назывался «Argument des Kanzlers», то есть, как легко бы смог перевести любой даже не знающий немецкого человек — «Аргумент Канцлера». Я вынужден был признать, что аргумент у канцлера и правда был серьезным.

— Слушай, а это вообще законно? — я зевнул и кивнул сестре на афишу.

— Ты о чем? — спросила жевавшая крендель Таня.

— Ну, типа этот Бисмарк собирается покрошить из пулемёта русских и французов. Что не слишком-то политкорректно, учитывая, что этот фильм показывают в Петербурге. А еще он родился уже после того, как Павел Первый и Наполеон завоевали и поделили Германию. Это уже не говоря о том, что Бисмарк вроде был магократом. Так что стрелять из пулемёта точно не мог.

— Так это же художественный вымысел, братик, — хихикнула Таня, — Немцы от такого в восторге, я уверена. А о том, что маги не умеют пользоваться огнестрелом, многие неодаренные вообще не знают. Эту информацию стараются не афишировать и скрывать от быдла…

— Таня! — я сделал вид, что округляю от ужаса глаза, — Юная леди не должна говорить такие слова, как «быдло»…

Но продолжить беседу нам с сестрой не дали, в этот момент мой смартфон заиграл «Боже, Царя храни». Я извлек устройство из кармана и убедился, что звонит Аленка.

Так. Вот это уже интересно.

— Да, госпожа куратор. Барон Нагибин к вашим услугам.

— Слушайте, Нагибин, — торопливо произнесла Алена, — Шаманов арестован. Он в Охранке, в департаменте «М», который занимается надзором за магократией. Ему вроде инкриминируют убийство агента Охранного Отделения. Это плохо, это серьезно.

— Ясно. Вы его вытащите?

— Не факт. Но я постараюсь. Где Малой?

— Его Величество в безопасности, — соврал я.

— Зачем вы устроили весь этот цирк с поездкой в морг, если знали, что Малой жив?

— Хотел поразвлечься, госпожа куратор. Давно не был в морге, знаете ли. А еще я потерял принцессу. Где она?

— Что? Принцессу? — Аленка явно затревожилась, — Дерьмо.

— С этим не поспоришь, — вынужден был согласиться я, — Так где принцесса? Тоже у Охранки? Или…

Высказать предположение, что принцесса уже мертва, я не осилил.

— Я понятия не имею, где ваша принцесса, — отрезала Аленка, — Нужно было беречь своих принцесс, Нагибин. Но я наведу справки. И этого всего бы не произошло, если бы вы сразу отдали мне Малого…

— Я обдумаю ваше предложение, — перебил я, — Но результат моего обдумывания будет зависеть от того, насколько оперативно вы спасете Шаманова и принцессу, госпожа куратор.

— Это если ваша принцесса вообще еще жива… А что касается Шаманова — его вероятно будут пытать. Он выдержит?

— Эм… Не уверен. Так что стоит поторопиться с его спасением. Где он вообще сейчас конкретно?

— В Невском квартале, в главном управлении департамента «М». Но даже не думайте туда соваться, Нагибин. Управление охраняется мощнейшими магами, если побежите сейчас туда спасать вашего друга — присоединитесь к нему в тюрьме, а потом и на виселице.

— Я не собираюсь туда бежать, я рассчитываю на вас и ваши связи в Охранке, госпожа куратор, — заверил я Аленку.

— Я их использую. И еще я сегодня обещала вам продемонстрировать мою МОЩЬ, Нагибин. Надеюсь, вы этого не забыли?

— Хм, а разве вот эта увлекательная поездка в морг в компании ваших бугровщиков — она не была демонстрацией мощи?

— Нет. Так что ждите настоящей МОЩИ, барон. В ближайший час.

— Вообще, сейчас совсем не вовремя, госпожа куратор…

— И у вас два дня, чтобы передать мне Малого. Думайте. Чао.

Аленки бросила трубку. Вот сука. Впрочем, рассчитывать я сейчас мог только на неё, без помощи куратора я Шаманова точно из Охранки не вытащу. Как это ублюдок вообще умудрился туда попасть? А принцесса вообще неизвестно где и непонятно, жива ли вообще…

— Что там, братик? — спросила сестра, доедая калач.

— Там проблемы, как и всегда… — отмахнулся я.

— Барон Нагибин? — неожиданно произнес подошедший прямо к нам мужик.

Вопрос был задан с явным и сильным немецким акцентом. Сам же мужик ничего особенного не представлял — небрит, с опухшей рожей и в длинном коричневом пальто. Явно не маг.

— Я барон, — кивнул я, — А вот это моя сестра. И мы уже устали вас ждать.

— Ждать больше не придется, — заверил меня немец, — Отдайте смартфоны и все оружие. Вернем после встречи.

— Оружия у нас нет, — ответил я, — А смартфоны мы не отдадим. Но если опасаетесь, что я буду снимать на камеру или писать на диктофон — то это вы зря. Я ничем таким не занимаюсь. А если вам что-то не нравится — проваливайте. Я вполне обойдусь и без встречи с вашими хозяевами, уверяю вас.

Немец напрягся и мрачно оглядел нас с сестрой:

— Ладно. Но без глупостей.

— Не провоцируйте меня, и глупостей не будет, — заверил я немца.

— Идемте.

Сестра выбросила в мусорку бумажный стаканчик из-под сбитня, мы двинулись за немцем через площадь. Наш провожатый озирался, явно проверяя, нет ли хвоста…

***

Шли мы минут пятнадцать, свернув в лабиринт переулков, мы вскоре вышли к улице, ведущей к какой-то кирхе.

Старинных чугунных фонарей тут была всего парочка, так что улица тонула в полутьме. Не подходящее место для прогулок, откровенно говоря.

В противоположном конце улицы располагалась пивная — двухэтажное обшарпанное здание с пластиковой табличкой, на которой готическим шрифтом было намалевано «Friedrich Schiller». Нормальное название для пивной.

Именно туда мы и отправились вслед за нашим провожатым.

Пивная была открыта, но посетителей внутри оказалось негусто — всего трое каких-то работяг. И еще грудастая кельнерша за стойкой.

Внутри было откровенно грязно и воняло прогорклым пивом. Судя по всему, в число лучших пивных Немецкого квартала это заведение явно не входило.

Наш провожатый молча прошел к лестнице на второй этаж пивной, возле неё нас уже дожидался немец, густо поросший мохнатыми бакенбардами.

— Guten Tag, барон, — поприветствовал меня немец, — Я Гегель. А это… ваша сестра?

Гегель явно был удивлен присутствием здесь Тани.

— Да, это моя сестра. И вы вроде хотели меня видеть, Гегель. Хотя подозреваю, что не вы, а ваше начальство.

— Ja, — кивнул Гегель, — Да. Начальство. Пойдемте.

Приведший нас сюда немец остался внизу, а мы с сестрой поднялись вслед за Гегелем на второй этаж пивной.

Здесь располагался длинный коридор, а в его конце большое помещение, заваленное всяким хламом — бочками из-под пива, кегами, коробками, сломанными столами и стульями.

Еще в углу стоял огромный стальной сейф в человеческий рост, а в центре кладовки за столом восседал крайне неприятный тип — похожий на жабу коренастый и пухлый маг в мундире винного цвета.

Судя по лицу мага, он и сам был любителем пива и вина, а может и чего покрепче. Рожу мага украшала пара крупных бородавок, изо рта у него торчала вонючая вересковая трубка, чадившая табаком.

Гегель вошел в кладовку следом за нами, а следом за Гегелем откуда-то из глубин второго этажа пивной ввалились еще двое немцев, в руках у этих было по карабину.

Оба сразу же взяли нас с сестрой на мушку.

Опухший от пива магократ за столом вперил в нас с Таней свои поросячьи глазки, из-за уха у него вдруг выползла крупная муха.

— Граф Мухожуков что ли? — предположил я.

— Да, вы очень догадливы, барон, — подтвердил глухим басом Мухожуков, стряхивая муху, которая тут же растворилась в сполохах его красно-мясной ауры.

— Очень приятно, — кивнул я, хотя графа довольно трудно было назвать приятным человеком, — Ваша родственница вроде бы спасла мою сестру в Смольном Институте. Она оттолкнула её, когда в Таню стреляли. Так что для меня — честь познакомится с вами.

— И для меня тоже, барон, — пробурчал Мухожуков, — Уверен, вы сможете отблагодарить меня за то, что моя троюродная сестрица спасла вашу родную сестрицу. Но я не привык тратить время на любезности, так что сразу к делу. Вы знаете, кто убил ваших родителей?

— Кто? — ответил я вопросом на вопрос.

— Так я не знаю, я у вас спрашиваю, — поморщился Мухожуков.

Было очевидно, что этот ублюдок к смерти моих родителей явно был не причастен. Он со своими немецкими бандитами бы просто не смог забороть столь прошаренных магов, какими были мои батюшка с матушкой. Да и кроме того, я уже достоверно знал, что моих родителей порешали дядя с Людоедовым.

Но самое главное — если я правильно понял ситуацию, смерть моих родителей была Мухожукову совершенно невыгодна.

Так что я решил выложить карты на стол. Частично, разумеется.

— Родителей убили маги-отморозки, — сообщил я, — Одного из них я уже утопил в Неве не далее, как сегодня. А вот второго я пока не достал, но я в процессе. Но лаборатории ничего не угрожает, если вы об этом.

— Ага, — ухмыльнулся Мухожуков, — Значит, вы в курсе про лабораторию, барон?

— Да, я в курсе про лабораторию, и я знаю, как наделать нам с вами много пилюль. Дорогих и разноцветных, — заявил я, — Только мне нужны покупатели и ингредиенты. И насколько я понял, именно вы, граф, ими и занимались…

— Верно, — подтвердил Мухожуков, — Я поставлял вашим родителям ингредиенты, а от них получал готовые пилюли. Которые я продавал. Рад, что вы так правильно поняли ситуацию. И вы наверное также хорошо понимаете, что без меня продолжить этот бизнес не сможете…

— Конечно, — пожал я плечами, — Согласен на любые ваши условия, граф.

— Прекрасно, — Мухожуков широко улыбнулся, отчего его рожа стала еще более мерзкой, — Я хочу девяносто процентов всех доходов. Плюс вычет трат на ингредиенты.

— Эм… А мои родители, граф, отдавали вам девяносто процентов?

— Нет, меньше, — поморщился Мухожуков, — Но теперь ситуация изменилась. Так что придется поменять мою ставку, ничего не поделаешь. У вас выбора нет, барон.

Я почему-то был уверен, что мои родители давали Мухожукову процентов пять, не больше. А еще мне все это смертельно надоело — и жадные лживые аристо, и когда на нас с сестрой наставляют стволы нацмены из местных банд.

— Левого, Таня, — посоветовал я сестре.

Сам же я резко обернулся и, активировав ауру, нокаутировал мощным прямым в рожу немца с карабином, стоявшего справа, ближе ко мне.

Таня тем временем одним ударом заряженного магией кулачка впечатала в стену второго вооруженного немца, проломив ему грудину.

Очень неплохо, для юной магички первого ранга.

Но немец уже снова пытался навести карабин на Таню, так что я помог девушке, развалив немца парой фронт-киков.

Двое сподручных Мухожукова таким образом за секунду вышли из строя.

Третий немец, называвший себя Гегелем, выхватил пистолет.

— Бросай, швайне, — посоветовал я ему, — Плохая идея. Не на тех напали.

Гегель пистолет не бросил, но растерянно взглянул на Мухожукова. Этого короткого замешательства мне хватило, чтобы вырубить Гегеля мощным апперкотом.

— Я пришлю им своего целителя, — заверил я графа, — И тебе тоже.

Мухожуков тем временем вскочил из-за стола. Вересковая трубка выпала из его кривого рта, алая аура агрессивно заметалась вокруг графа, в ней роились крупные мясные мухи, вперемешку с какими-то жуками.

— Нормально же общались… — начал было Мухожуков, но я перебил его:

— Нет, граф, это ни разу не нормально. Вы стреляли в мою сестру. А еще подослали свою поганую родственницу, чтобы она якобы оттолкнула Таню в последний момент и спасла ей жизнь. Так вы хотели завоевать мое доверие, я уверен. Вот только до этого вы моей сестре угрожали. Что вы там писали в своем долбаном сообщении? Что лишите мою сестру девственности, насколько я помню…

— Нет, нет, это не я, — запыхтел граф, над которым теперь вился уже целый рой мух, — Это все эти ублюдки немцы. Это они угрожали вашей сестре и подстрелили её. А моя родственница вашу сестру как раз спасла. Я же не могу нести ответственность за немцев, за этих отморозков…

— А, понятно, — кивнул я, — То есть вы решили поиграть в кнут и пряник, граф? Типа немцы в мою сестру стреляют, а та девочка из Смольного, ваша родня, её спасает, после чего я проникаюсь к вам доверием и уважением, и отдаю вам девяносто процентов дохода от пилюль? Так?

Мухожуков ничего не ответил, только запыхтел еще больше.

— Если так — то вынужден констатировать, что вы считаете меня идиотом, граф, — заметил я, — И я считаю такое отношение с вашей стороны просто оскорбительным. Вы меня очень сильно обидели, сударь. А немцы явно подчиняются вам, и без вашего ведома даже в муху не выстрелят. Вы меня понимаете, граф? Вам же близка тема мух, я надеюсь? Вижу, что близка. И уж тем более немцы не стали бы стрелять без вашего приказа в мою сестру.

Так что я уверен, что все поганые угрозы исходили от вас лично. И приказ расстрелять Таню тоже. Вы хотели меня запугать? Ну что же вам, это удалось. Я правда напуган, и вы сейчас пожнете последствия этого.

— Нагибин, ты охренел, мразь! Я не тот человек, которому можно хамить! — пришел в ярость граф.

Алая аура Мухожукова стремительно метнулась на меня, вместе с сотнями мух, которыми она кишела.

Мухи попытались забить мне глаза и уши, парочка меня даже больно укусила. Но я уже активировал на максимум свою собственную ауру, моя фиолетовая магия схлестнулась с потоками красной ауры и насекомыми графа.

Я ринулся вперед, мухи оглушительно жужжали и мешали мне видеть и слышать, но чуйка и интуиция вели меня.

Я влетел графу головой в живот, Мухожукова швырнуло на пустой пивной бочонок, который от этого лопнул. Осколки бочонка разлетелись, как будто кто-то взорвал деревянную гранату.

Острая щепка пробила мне колено и застряла в ноге, но я просто не обратил на это внимания.

Я прыгнул на упавшего графа сверху и обеими ногами пробил ему грудину, явно переломав все ребра.

Подскочившая ко мне Таня, которую я едва видел из-за мух, схватила ножку от стола, валявшуюся рядом, и её мощным ударом сломала графу ногу.

— Аааа…. — заорал граф, — На помощь! Спасите!

В помещение ворвались еще двое вооруженных немцев, но мы с Таней схватили стол, тот самый, за которым раньше восседал граф, и швырнули его в вошедших.

Заряженный аурой стол ударил врагов и разлетелся на куски с оглушительным треском.

Обмякшие от такой брутальной атаки немцы тут же расползлись по полу, большая часть костей у них явно была переломана.

Я припечатал графа ногой в лицо, Таня мощно пробила Мухожукову сапожком в пах. Все-таки не зря я купил ей эту обувь, усиленную металлическими вставками на подошве. В этой моде парижских магичек явно было здравое зерно.

— Да, хватит… Я сдаюсь! — заныл Мухожуков, едва дышавший из-за переломанных ребер.

— Мух убери! — потребовала Таня, — Кусаются же.

Мухи и правда кусались, у меня уже половина лица опухла от их укусов. Наверняка неодаренного они бы могли просто сожрать за полминуты.

Граф выполнил приказ, и мухи неспешно растворились в воздухе, вместе с алой аурой Мухожукова.

— А вот теперь пообщаемся конструктивно, — заявил я, беря себе стул и садясь рядом с раскуроченным в труху графом.