Глава 21

— Спит — Маоран кивнул на кушетку — Давай остальное. Все по-честному, не сомневайся. Залечил три ребра, воспаление левого легкого, видать где-то простудилась, вшей вывел. Кстати — неплохо было бы и добавить! Между прочим, я вшей выводить не подряжался! И волосы ей отрастил — это ты ее так кромсал? От вшей собирался избавить? А ты знаешь, что они сверлят дырочки в коже головы и откладывают туда яйца? А потом так…рраз! И появляются вши! Вроде ты и вывел их, волосы стриг, а они откуда-то снова появились! Ненавижу этих тварей… Вот пузырек, накапаешь в воду — на ведро двадцать капель — и вымоешь голову ей, ну и все тело. С тела волосы я убрал — от них только насекомые и разводятся. Ну что еще…с желудком были проблемы — язва начиналась. Видать питалась нерегулярно и плохой едой. Еще — кое-что неприятное было…надеюсь, ты с ней переспать не успел?

— С чего вдруг? С больной, что ли? С калекой? — скривился я.

— А я откуда знаю! Вы, ворки, такие затейники…говорят, вы с козами…того. А уж молодую девку… Ладно, ладно, шучу! Чего так глазами-то сверкаешь! Шутка это!

Маг мелко и дробно хохотнул, а я разжал сжатые в кулаки пальцы. И чего это я так возбудился на слова о ворках? Да мне плевать на то, что о них думают! С какого рожна я едва не заехал по морде этому хамлу?

А я знаю. Теперь — знаю. Что есть личность? Это совокупность всей информации, которую получает мозг за все время своего существования. Я мою информацию принес с собой — личность по имени Петр Синельников. Но разместился-то я в теле Келлана! Оставившего в мозгу совокупность совсем другой информации! То есть — хотя и самой личности по имени Келлан в теле уже нет, остались «кирпичики», из которых она была сложена. И вот эти самые кирпичики постепенно ложатся в стену, вместе с привнесенными «кирпичами» составляя новую личность, которая одновременно и Петр Синельников, и Келлан из племени ворков. Пусть медленно, пусть и помимо моей воли, но память Келлана все-таки всплывает и сливается с памятью Синельникова. И я теперь…нет, я все-таки Синельников, но…не совсем он. Вернее — не совсем я. Тьфу, запутался! В общем — с кем поведешься, от того и наберешься. Вот!

— Долго спать будет? — мрачно спросил я, глядя в бледное лицо Герды. Повязку с глаз девушки маг зачем-то снял.

— Да сейчас и разбужу. Хватит уже дрыхнуть! Пора хозяина ублажать! — снова хохотнул маг, и я вдруг подумал о том, что хохот его какой-то…нездоровый. И слова, которые он говорит…слишком смелые. Вообще-то он ведь меня побаивался, а теперь несет такую непотребщину, что уши вянут. Ощущение…да, ощущение, что он или накирялся, или наширялся. Ну, или нанюхался — уж не знаю, как они тут эту дрянь в организм впускают. Может как раз это и является той «загадочной» причиной, из-за которой его отовсюду выперли? Кому нужен лекарь-наркоман, а вдруг он допустит ошибку и убьет? Кстати, она точно живая? С ней все в порядке?

Послушал дыхание — есть, дышит. Принюхался…изо рта у Герды не пахнет, зубы здоровые и печенка тоже. Почему печенка? А потому, что знал я одного типуса, так с ним нельзя было нормально разговаривать, приходилось отворачивать голову в сторону — изо рта у мужика так воняло, будто внутри него все прогнило и протухло. Потом сказали знающие люди: мол, печень разлагается, не работает. Потому и вонь. Ну да, мужик постоянно бухал, как печени сохраниться?

— Буди! — приказал я, и застыл, глядя на то, как работает маг. И опять у меня вдруг возникло предательское чувство острой зависти — вот может же! И человечек поганый, с черной душой, а вон как умеет! Колдовство творит получше того мага, что я порешил! Ну почему, почему при переселении душу мне не дали такие возможности?! Я не хочу, мне надоело убивать! Хватит! Снова наемником? Снова пускать чью-то кровь и ждать, когда кровь пустят тебе?! Нахрен такую работу! Я лучше матросом пойду! Или грузчиком! Вот только поубиваю человек сорок-пятьдесят, и больше не буду. Должен же я закончить свое дело?

Маг провел над лицом Герды ладонью, из которой исходит голубоватый свет, а потом просто сдернул с нее одеяло, оставив девушку совсем обнаженной. Герда непонимающе посмотрела на мага, потом на меня, вскинулась с кушетки, бросилась к выходу из дома! Толкнулась в дверь — раз, два, потом таким же шальным взглядом посмотрела вокруг, охнула, и…застыла на месте, прикрыв руками лоно и груди.

Смешно. Только недавно я ее на горшок сажал, и задницу ей подмывал, а сегодня она от меня прикрывается ладошками. И чего я там у нее не видел? И кстати — абсолютно не собирался смотреть. Оно мне надо? Вот ни малейшего, ни малейшего к ней сексуального позыва! Ощущение почти такое, будто это моя родственница — сестра, например.

Нахожу взглядом брошенное на спинку стула платье, в котором я ее сюда принес, беру, бросаю девчонке. Думал платье упадет на пол, не успеет поймать — ан нет, ловко так схватила, как кошка птичку! Тут же натянула на себя этот сарафанообразный прикид, прислонилась к двери, внимательно следя за поведением двух потенциальных насильников, да так и осталась стоять, больше всего напоминая собой загнанную в угол бродячую кошку.

— Ко мне приходили от Шараша — неожиданно бросил в пустоту Маоран — Они ищут ворка, который им крепко насолил. Грозились — мол, если не сообщу о местонахождении оного негодяя, буду иметь неприятности.

— И почему ты меня не выдал? — осторожно, медленно спросил я — Или все-таки выдал?

— Нет, не выдал — усмехнулся лекарь — И не потому, что так тебя люблю. Честно скажу — мне на тебя плевать. А на твои деньги — нет. Ты выгодный клиент. Вот — принес девку. Я ее вылечил. Ты заплатил мне хорошие деньги. То, что у Шараша с тобой проблемы — это ваши с ним проблемы. А я имею выгоду с обоих. Сегодня вот ко мне привезли некого Багса — случайно не знаешь его? Не встречался с ним ни разу?

— Нет. Никогда не слышал такое имя! — признался я — Дурацкое какое-то имя.

— Я так и думал — усмехнулся маг — Кто-то болт ему в грудь засадил. Кто-то, очень похожий на тебя. Гнались за ним — не догнали. Бегать умеет парень — что тот гепард. А Багса я вылечил. Легкое ему пробили, кровью захлебывался. Ничего, встал, пошел как новенький. Я ведь хороший лекарь. Лечу всех — кто в состоянии заплатить. Тут пяток золотых (Герда тихонько ахнула) — там пяток. Вот мне и на пропитание.

— И на наркотики? — не выдержал я.

— На что захочу — бесстрастно парировал маг — Мои деньги. Хочу — расплавлю в печи. Хочу — выкину в окно. Одно тебе скажу, парень — я вас всех не люблю. Одинаково. Но больше всего я не люблю, когда на меня нажимают, когда требуют что-то сделать. Что-то такое, что мне не понравится. И вообще — что угодно. Я сам по себе. Я над схваткой. Потому пытаться меня заставить сделать что-то помимо моей воли — абсолютно бесполезно. Думаешь я бы не смог тебя сдать, если бы захотел? Да ничего бы ты со мной не сделал! Просто бы не смог — ты не представляешь и части моих возможностей! Но ты клиент. Ты исправно платишь деньги, и приносишь прибыль. Я хочу, чтобы ты и дальше приносил мне прибыль. И знаю — принесешь. Уверен, сейчас скажешь, что тебе нужно сменить личины, потому что ты уже их засветил. А это стоит денег! Хе хе хе…

— Не при девушке! — резко приказал я.

— Да, об этом мы потом поговорим. Я уже готовлю три личины, ведь тебе все равно, как они будут выглядеть. В следующий раз придешь — они будут готовы. Например…завтра с утра. И стоить это будет…это будет…золотой! Да, золотой. Уверен, у тебя есть такие деньги. Кстати, изготовление магических личин вообще-то запрещено законом. Эдак каждый скроет свою морду и пойдет резать…кого захочет. Понимаешь, да?

— Знал я одного умного и дельного человека…но он плохо кончил. Слишком много знал. У него возникло мозговое кровоизлияние.

— После попадания болта в его голову — кивнул маг — Не бойся, пока ты со мной честен, пока выполняешь все условия, тебе ничего не грозит. Ну, так ты что-то хочешь попросить? Что тебе еще нужно?

Я оглянулся на девушку, и маг меня понял. Он что-то такое сделал пальцами, как-то странно ими пошевелил, и вокруг нас образовался зеленоватый кокон, эдакий купол трех метров в диаметре.

— Говори свободно — предложил маг — Кроме нас двоих никто не сможет услышать. Девушка в том числе. Итак, что тебе нужно?

— Во-первых, нет ли у тебя такого амулета, который меня полностью скроет от глаз? Ну чтобы я стал невидимкой?

— Можно сделать — задумчиво кивнул маг — Но во-первых, тебе это встанет в золотой. Во-вторых, эффект прозрачности сохраняется максимум на три часа. Потом придется долго заряжать амулет — сутки, не меньше. Это сложная магия, и она требует много энергии. И еще: если ты рассчитываешь на то, что под личной прозрачности сможешь стрелять или кидаться ножами — глубоко заблуждаешься. Стоит тебе это сделать — прозрачность тут же исчезнет, и ты проявишься. То же самое произойдет, если ты наткнешься на дерево, на прохожего, на что угодно. Любой предмет, который коснется сферы прозрачности ее на время уберет. А как только препятствие исчезнет — амулет снова заработает. Через несколько секунд. Кстати, такие амулеты любят те, кто занимается слежкой. Например — агенты Тайной службы, или ревнивые мужья, желающие проследить за женой.

— Или бандиты — задумчиво протянул я.

— Или бандиты — подтвердил нездорово веселый маг — И кстати, эта маска тоже запрещена. Императорским указом запрещена! Вдруг ты пройдешь во дворец и попытаешься убить нашего умного, доброго и всепрощающего Императора? Ты ведь воплощенное зло, ворк! Тебя надо искоренять, как сорняк! Хе хе хе…

Вот же чертов наркоман…приход видать словил. И не скажешь ведь ничего — обидится. Никогда не любил с наркоманами иметь дело — им доверять нельзя. Но что поделаешь, если нет альтернативы? Подпольных магов я больше не знаю. Может таких и вообще больше нет на белом свете!

— Сделать можешь? — прервал я веселье мага-нарка.

— Могу. Я же сказал — золотой!

— Завтра я приду за другими масками. Заберу и эту. Только как бы мне не перепутать, пометь этот амулет как следует.

— Ты не перепутаешь! — усмехнулся маг, и посерьезнев, спросил — Еще что-то?

— Мне нужен хороший, очень сильный, быстродействующий яд.

— Хочешь отравить оружие? — хохотнул маг — Ты мне нравишься, ворк! Ты просто-таки источник сюрпризов! А ты в курсе, что за отравленное оружие ты гарантированно отправляешься на эшафот? Тебе перебьют ноги, руки, а потом разобьют голову. И ты будешь слышать, как хрустят твои кости, будешь понимать, что умираешь, что уже калека, но сделать ничего не сможешь! Нет бы сразу — чик мечом! И нет головы! А тут вон что…твое тело превратится в кисель, но ты все равно будешь жить и чувствовать, потому что твою жизнь поддерживает судебный маг, не дает тебе загнуться от боли, шока и потери крови. Голову — это уже потом, когда превратят в отбивную! И ты все еще хочешь отравить свое оружие?

— Хочу — ответил я, уже сомневаясь в необходимости такого дела. Уж больно гадко все описал этот чертов маг. Я даже картинку увидел…брр!

— Хорошо! — легко бросил пожав плечами маг — Будет тебе яд. И противоядие — на случай, если ты поранишься своим оружием. За все — золотой!

— А меньше цена у тебя есть? — огрызнулся я, которого сейчас давила здоровенная зеленая жаба жадности. Вот вроде только что разбогател, и на тебе — уже половины денег нет! Правда половину пришлось потратить на Герду…кстати, надо с ней что-то решать, и прямо сейчас. На кой черт она мне сдалась? А вдруг она меня сдаст? Узнает, где я живу, сложит два и два, и…получит свои серебряники. Или не получит — скорее всего ее кинут — но все-таки попытается их получить. Только для меня такое не будет иметь никакого значения. Я уже получу свое и его не перенесу. Нет, она мне точно нафиг не нужна!

— Завтра утром сможешь? — спросил я, думая о своем, девичьем.

— Нет — серьезно ответил маг — Ты мне слишком много заказов дал. А вот к полудню…к полудню наверное успею. Но лучше что бы ты пришел к вечеру, тогда точно будет готово. Мне нужно будет кое-что прикупить, например драконьей крови и слезы девственницы, так что придется тратить время на поход в лавку травника. Но это тебе не должно быть интересно. Да, кстати — задаток давай. А ты как думал? Я на свои буду покупать, что ли? Между прочим один золотой как раз и уйдет на закупку ингредиентов!

Я молча достал два золотых, подал их лекарю. Тот с видимым удовольствием поводил над ними рукой, довольно кивнул:

— Старые монеты! Хорошее золото, мало примесей. Нынешний император совсем обнаглел — льет в золото медь, просто треск стоит! Потому его монеты ценятся вполовину от вондов. Дедушка императора небось в гробу вертится от возмущения! Как так можно поступать с деньгами? Ладно, договорились. Все, что сказал — сделаю. Завтра к вечеру. Иди, а то твоя рабыня там вся извертелась, переживает. Не слышно ведь ничего, а это бабье любит мочить свои уши в луже беседы! Тьфу, безмозглые твари…только дай им волю — мозги проедят напрочь!

Сделав вывод, что у мага похоже что не сложилось не только с карьерой, но и с женщинами, я шагнул к двери, которую безуспешно пыталась открыть Герда. Дверь тут вдруг открылась, и девушка с писком вылетела наружу так, будто ее сдуло из пожарного брандспойта.

— Ха ха ха… — заржал маг, и я отвернулся, чтобы не дать ему по радостной глумливой морде. Неприятный человек. Но без него…

Герда стояла на улице, испуганно глядя на меня и явно собираясь дать стрекача. И я вдруг ощутил двойственное чувство. Первое, что ощутил — облегчение. Если она сбежит — вопрос сразу и разрешится. Нет человека — нет проблемы. Не надо думать о том, что она меня предаст, не надо заботиться о ней, не надо…да ничего не надо! Ее нет! Все!

И другое чувство — сожаление, наверное. Я столько с ней валандался…жопку ее подтирал! А она вот так возьмет, да и сбежит. Будто чужой человек. Будто не я ее спас, не я ее тащил, надрываясь через весь город, не я вылечил ее спину и прочие части тела (Какой говнюк наградил ее этим…«букетом»?! Охранники, когда насиловали, или «папаша»?). Между прочим она мне встала в такую копеечку, что и подумать раньше не мог об эдакой сумме!

— Иди сюда! — приказал я, отойдя от дома лекаря шагов на тридцать — Иди, я сказал!

Герда недоверчиво глядя мне в глаза подошла, остановилась шагах в пяти, снова готовая к прыжку и побегу. Я посмотрел на нее, усмехнулся, и начал ликбез:

— Начнем с того, девочка, что ты мне совершенно не нужна. Ну, вот ни капельки! Что ты сейчас тут изображаешь испуг? Бежать хочешь? Беги! И чтобы я тебя больше никогда не видел! Я тебя спас, вылечил, выходил. Ты мне встала в большие деньги. Но я их прощаю. Ты мне ничего не должна. Иди туда, куда хотела. Я все сказал. Вопросы есть? Вопросов…

— Есть! — перебила меня Герда — Ты меня спас, значит несешь за меня ответственность! Зачем иначе спасал? Я бы умерла, отправилась на перерождение, может и родилась бы в новом, хорошем теле, в богатой семье! Меня бы все любили, и я бы не бегала по улице, воруя кусок лепешки на пропитание! А ты что сделал?!

Я аж задохнулся от возмущения. А потом меня разобрал смех, и я начал хохотать, да так, что у меня слезы потекли из глаз. Вот на такое я точно не рассчитывал! Вот она, религия, опиум для народа! Девочка совершенно уверена, что согласно храмовым заповедям ее ждет перерождение! Ну откуда она это знает, черт подери?! Вот я — знаю! А она-то откуда? Чистая тупая вера в лучшее?! В общем-то, так оно и есть.

Я повернулся и пошел прочь. Мне было совершенно не интересно, что с этой телкой будет потом, когда она останется одна. Я ее спас, накормил, напоил, вылечил — дальше сама. Взрослая уже. Как и я, кстати. Сама! Все — сама!

Поймал извозчика, уселся, сказал ему адрес и не торгуясь отправился восвояси. Коляску уютно покачивало, и я едва не задремал — так что-то сегодня приустал. А может на меня подействовали два кувшина выпитого пива? Вполне вероятно, здесь пиво варят покрепче, чем на Земле. Очнулся уже почти на месте — я не до самого дома заказал извозчика, а чуть поближе. Два квартала и сам дойду, нечего светить свою берлогу.

Выйдя из коляски, оглянулся, вздохнул.

— И зачем ты бежала? Повторяюсь — ты мне не нужна!

— Нужна! — выпалила девчонка, раскрасневшаяся от бега — И ты никуда от меня не денешься!

— Ошибаешься — снова вздохнул я, теперь уже безнадежно, понимая ее правоту — Ладно, теперь расскажи, зачем ты мне нужна, такая красивая.

— Красивая? Да, я красивая — кивнула Герда — Но дело не в этом. Я буду тебе готовить. Буду стирать. Будут помогать по хозяйству. А ты станешь обо мне заботиться. Одевать, обувать и все такое. Кормить. Жалованье платить!

— Жалованье?! — фыркнул я, и поинтересовался — И какое жалованье? Сколько ты хочешь получать за свою работу?

— Файт в день! — выпалила девушка, и глаза ее забегали. Ясно было, что цену она назвала с ее точки зрения запредельную, и готова согласиться на половину. А может даже и вообще работать бесплатно — лишь бы я оставил ее у себя дома. Но почему бы не попробовать что-то из меня выжать?

— За такие деньги ты еще должна будешь и меня ублажать — я сделал максимально глумливую и циничную физиономию, и добавил, забивая гвоздь в гроб наших отношений — Дважды в день!

— Дважды в день?! — глаза девушки расширились, и лицо ее буквально посерело. Она помолчала, посмотрела на свои босые грязные ноги, на худые руки, торчащие из сарафана и мрачным, тихим голосом сказала — Только без боли, ладно? Ты не сделаешь мне больно? Я очень боюсь боли…

Я закашлялся, поперхнувшись своими словами. Черт подери! Похоже, что девчонку настолько допекло, что она решилась пойти ко мне в сексуальное рабство! И это после того, как рассказала о том, как с ней обращались мужчины. Ох ты ж… Я-то так, типа шутка юмора, немного попугать ее, постращать, а она…

Так. Хватит эмоций. Если я сейчас ее прогоню — где она окажется? Или в рабском загоне — вон, уж смеркалось, сейчас ее на улице прихватят охотники за рабами, и понеслось! И сами как следует попользуют девку, и в бордель продадут, как рабыню. А оно мне надо? Как ни странно, а девица-то все верно сказала — раз спас, значит, за нее отвечаю. И только так. Иначе нехрена было спасать. Это как щенка, или котенка — поднял, вылечил, а потом взял, да и выкинул на улицу умирать. А какое тогда это доброе деяние? Кому нахрен нужна такая доброта? Ох, как не хочется чувствовать себя абсолютным скотом! Если за что я себя и уважал, так это за чувство справедливости и за честность — хотя бы по отношению к себе. И сейчас моя совесть просто воет — «Так нельзя!»

А если ее не прихватят охотники, то она опять окажется на улице, будет питаться на помойках, или…окажется в борделе. Раз решилась на это со мной, то решится и на бордель. Почему бы и нет? Какая по большому счету разница…

— Вот что, девочка — серьезно сказал я, подзывая рукой ее поближе. Она поколебалась секунду, но подошла — почти вплотную, на расстояние шага от меня — Я найму тебя на работу. И буду платить файт в день. Но ты будешь делать все, что я тебе скажу. Нет! Не в постели! Никакой постели не будет! И рабства не будет! Но ты делаешь так, как я скажу — или вылетаешь из моего дома так же, как вылетела из лекарской. И ты молчишь обо всем, что у меня увидишь. Вернее — в моем доме!

Я усмехнулся, поняв смешную двусмысленность своего высказывания, но девчонка не засмеялась. Она слушала меня серьезно, внимательно, а потом вдруг спросила:

— Ты научишь меня убивать? Я буду бесплатно работать, сделаю все, что ты захочешь, я буду молчать, пусть меня хоть режут — но ты научишь меня убивать!

Я снова поперхнулся, долго откашливался, потом отплевывался, и только закончив прочищать нос и горло, хрипло-натужно спросил:

— Да с чего ты взяла, что я умею убивать?! Кто тебе это сказал?!

— Лекарь — просто и без каких-то колебаний сказала девушка — Он мне сказал, что ты зверь еще тот, убийца, каких мало, и что я дура. Лучше бы я осталась с ним, ублажала бы его, и все у меня тогда было бы хорошо. А ты такой зверь, что тебе перед завтраком надо убить пять человек, и перед обедом — десяток. И только тогда ты ляжешь спать спокойным.

— И ты поверила в эту чушь?! — хохотнул я, и досадливо помотал головой. Вот же лекарь, вот же сука! Решил типа девку у меня увести! Хе хе хе… Мол, не служи людоеду, служи мне, белому и пушистому! Ой, не могу! Нет, ума у него все-таки не хватает. Впрочем, о чем я говорю?! Это же чертов наркоман! У него все в голове перемешалось!

— Он сказал, что ты убил мужчину, который меня покалечил. Ты вспорол ему живот. И бабу эту…тоже ты. И вообще непонятно, как я еще жива. Вот! Только я думаю, что он врет. Потому что ты хороший. Я знаю, ты хороший. Но убивать умеешь. У тебя кинжал, ножики маленькие в ленте, и взгляд такой…

Девушка закончила, и стало тихо. Так тихо, что я слышал ее дыхание и свое. Вечер, почти стемнело, воздух пахнет дымом очагов, а мирные горожане сейчас ложатся спать. Тут рано ложатся, очень рано. В такое время ходят только запоздавшие гуляки, стражники, у которых вдруг возник приступ служебного рвения, и разбойники, коими город просто-таки напичкан.

— Эй…вы! — услышал я голос позади себя, оглянулся, и увидел три темные фигуры, выходящие из соседнего переулка — Чего тут стоите? Эй!

Вот черт! «Вспомни говно — и вот оно»! До дому не успел дойти…вот не надо так поздно бродить по улицам! Мда…а ведь девчонка ходила одна полгода как минимум. Ходила, или где-то пряталась, каждую минуту ожидая, что ее найдут и над ней поглумятся. Этот мир не для слабых. Впрочем — а какие миры для слабых? Земля что ли для слабых? Как бы не так! Везде нужны иметь умелые крепкие кулаки, иначе вечно будешь обиженным и гонимым.

И я шагнул к этим трем гопникам. Досада, злость, разочарование от того, что я не все сегодня смог сделать кипели в моей душе…ребята, как же мне вас не хватало!