Глава 19

— Сколько?! Я правильно услышал?!

— Правильно. Пять золотых. Вондов, если что. То есть — сто статеров.

Я едва не сел на пол. Вот это ни хрена себе! А сколько же тогда берет официальный лекарь? И тут маг мне выдал, будто услышал мои мысли.

— Конечно же, ты можешь обратиться к официальному лекарю — скривился в ехидной усмешке Маоран — Вот только эта услуга будет стоить тебе от десяти вондов. А скорее всего — пятнадцать. Это я…убогий, работаю за такие малые деньги, настоящий же…хмм…лекарь, тебя разденет и разует! И ты еще будешь счастлив, что вообще что-то получилось! Я же даю гарантию, что больная вернется к прежнему здоровому состоянию, а может даже и лучшему состоянию, чем была раньше! Впрочем — ты все равно этого не поймешь. Иди, и приходи уже с деньгами. Без денег я тебя и на порог не пущу. Все, все, я занят! Уходи отсюда!

— И уходите, это мой колодец! — пробормотал я слова духа из старого мультика времен моего детства, и побрел по улице, слыша, как захлопнулась дверь дома-крепости опального мага. Все-таки забавная личность этот маг — эдакий непонятый гений, обиженный на весь белый свет.

За время пребывания в этом мире я видел двух магов — один залечивал мне рану, другой лечил Аурику. Первый в принципе взял с меня вполне приемлемые деньги, и с чего вдруг он должен взять ТАКУЮ сумму? А что если проверить, взять, да и сходить к нему? Ну так…проконсультироваться? За спрос ведь денег не берут! Хмм…а может и берут. Откуда я знаю? Может это как в старом анекдоте про американского адвоката: сидит он с клиентом в дорогом ресторане, клиент читает счет за его услуги. Показывает адвокату строку: «Это что? Откуда взялась эта сумма?» Адвокат и отвечает: «В прошлый раз мы с вами были в ресторане, и я вам СОВЕТОВАЛ заливную рыбу». Клиент: «А вот это что такое?» Адвокат: «Вчера перед сном я долго думал о вашем деле…»

Впрочем, пока не схожу к лекарю, так ничего и не узнаю. С этой мыслью я развернулся на 180 градусов и зашагал в обратную сторону. Не прошел и десяти шагов, как увидел тоскующего у обочины сонного извозчика. Пробудил его гражданское сознание, и после десятиминутной торговли взобрался на кожаное сиденье коляски.

Сразу же попасть к лекарю мне не удалось. Возле дверей его кабинета стояли две кареты — без гербов, но вполне такие лакированные и большие, что-то вроде автомобилей «камри» в нашем мире. Если кареты с гербом, черные и при шести лошадях сойдут за «майбахи», то эти — что-то вроде бизнес-класса, фигуры меньшего масштаба, чем «гербастые». Но…у них имелись водилы и «кожаные затылки», которые абсолютно не были намерены пускать меня туда, где сейчас находятся их работодатели. Я мог бы повозмущаться, даже набуздать этим ожиревшим типам так, что потом будут зубы свои собирать по мостовой, но зачем? Мужики делают свою работу, и почему они должны за это огрести неприятности? Дело-то не в них. Да и засветка мне совершенно не нужна. Начнется шум, может прибежать стража, и…в общем, к черту такие разборки. Тем более если не совсем прав. Вот если бы я был уже внутри лекарской, очередь была моя, а они меня попытались оттолкнуть, тогда…понятно. А тут надо просто дождаться своей очереди и войти.

Ждать пришлось почти час — я сидел на придорожном камне, на котором было выбито полустертое название улицы, и наблюдал за входом в лекарню. Наконец, дверь кабинета открылась и оттуда вышел дородный, пузатый, отдувающийся мужчина с пышными усами, одетый в самый настоящий, как из старого кино аристократический костюм: лосины, длинный камзол, на груди что-то вроде ордена, на голове вычурная шляпа с пером. Правда вместо шпаги на поясе его висел длинный кинжал, по размеру и форме очень похожий на скифский акинак. Забавный такой, фактурный мужик.

Одна карета уехала. Я приготовился ждать еще полчаса, но минут через десять дверь снова открылась и на улице появился молодой человек лет двадцати пяти на вид — лощеный, с нарумяненными щеками, в светлом, почти белом костюме и лакированных светлых туфлях. Если первый мужик выглядел чем-то вроде ландскнехта на пенсии, этот больше был похож на богемного гея, томно взирающего на окружающий мир.

Смешно, этот хлыщ, когда шел к своей карете заметил меня, сидящего на камне, и вдруг расцвел улыбкой а потом сделал мне какой-то странный знак. Переплел средний и указательный пальцы, затем согнул кисть руки, вроде как указывая на себя, и очень, очень сладко и обольстительно улыбнулся.

Я сидел, непонимающе хлопал глазами, и похоже что хлыще понял — «от этого болвана не будет никакого прока!» Легонько махнул рукой, эдак: ну что же теперь поделаешь?! — и тут же исчез в недрах своей здоровенной кареты. Оставив меня размышлять о том, что же такого хотел от меня этот заднеприводный, и не стоило ли ему дать по морде.

Так-то я абсолютно равнодушен к этой так сказать прослойке цивилизованного общества, никогда не трясся от ненависти, увидев подобного экземпляра, не требовал их всех расстрелять и всякое такое прочее. В моем окружении их не было, жить они мне не мешали, так какого черта я буду тратить свое время на ненависть к несчастным больным людям со сдвинутой не в тусторону психикой? Да, я считаю их больными. Ибо их жизнь суть ошибка природы, которая никак и ни за что не могла создать существо, которое не могло бы производить себе подобных.

В кабинете лекаря на удивление прохладно, я это заметил еще в прошлый раз. Ну в принципе ничего удивительного — если можно создать погреб с минусовой температурой круглый год, так почему бы не устроить себе нечто вроде кондиционера дома или на работе?

Лекарь в этот раз был одет в какой-то…хмм…официальный наряд. Узкие темные штаны с серебряной вышивкой, на плечах широкая рубаха, заправленная в эти самые штаны, и тоже черная, вышитая в стиль. На ногах мягкие черные туфли, почти не издающие шума — шагал лекарь как привидение, будто двигаясь по воздуху. Кстати, может и правда по воздуху? Ну…типа левитация! А что, сделал такое для важных гостей, так сказать понты раскидал. Ну чтобы платили побольше. А то вырядишься как тогда, когда он мне лечил порез, так и кто тебе дорого заплатит?

Меня он конечно же не узнал. Да и где ему было узнать в темноволосом смуглом парне того ворка — тощего, как Кощей, и с клочками белых волос на голове? На то и был расчет. Все-таки Маоран хорошо поработал над моей реальной внешностью, никакой амулет ее не развеет. Немного снадобья для смуглости кожи, немного — для потемнения волос. И…вот он я, нормальный горожанин, а не какой-то там беглый ворк! Одет неброско, но вполне добротно — меня можно принять и за молодого наемника, и за юношу из купеческой семьи. Потому лекарь говорил со мной хоть и без особого уважения, но все-таки вполне вежливо и предупредительно.

— Что желает молодой человек? Какие проблемы у вас возникли?

Я замялся, нужные слова будто выскочили у меня из головы — как этому лекарю рассказать о своей так сказать проблеме и не выдать совершенно ему не нужной, опасной для меня информации? Лекарь же понял меня по-своему, широко улыбнулся и подмигнув мне, нарочито добрым голосом попытался ободрить:

— Ну что вы стесняетесь, молодой человек? Что, подцепили дурную болезнь в портовом трактире? Нельзя иметь дело с дешевыми шлюхами, это потом выливается в очень даже недурные расходы! Лучше уж как следует заплатить чистой даме, тогда будете иметь и удовольствие по высшему разряду, и гарантированно не подцепите ничего такого…смешного. Что, чешется? Зудит? Рассказывайте, не тяните время!

Мне стало смешно, я ухмыльнулся и уже без всяких там размышлений и колебаний, ответил:

— Нет, уважаемый господин лекарь. Проблема у моего друга. Он сломал позвоночник — вот тут (я показал на спине нужную точку, хотя в общем-то на себе показывать — это последнее дело). Еще похоже что у него сломаны пара ребер. И…сотрясение головного мозга. Про синяки и кровоподтеки уже не говорю — и так понятно. Упал с лестницы, выпил лишнего. Ну вот и результат. Хотелось бы узнать, сколько будет стоить полное излечение магическими методами?

— Сколько лет вашему другу? — лекарь посмотрел мне в лицо, внимательно, будто пытался что-то припомнить. Нахмурил лоб, прикусил губу. Мне честно сказать это очень не понравилось — неужели вспомнил?

— Шестнадцать лет ей… — не думая, сказал я, и тут же едва не выругался, поняв, какую совершил ошибку. Посмотрел в лицо магу…нет, похоже что не заметил моей оговорки. Ругая себя последними словами, зарекся — в будущем надо внимательнее следить за своей речью. Как только уйду в свои мысли, так и понеслось — начинаю вставлять в свои предложения иномирные слова, выражения и все такое прочее. Это еще Селена заметила. На чем она меня и подловила.

— Шестна-а-адцать… — протянул лекарь, постукивая кончиками пальцем по столешнице — срастаться должно довольно-таки быстро, но существует опасность того, что ресурсов организма не хватит на восстановление. Придется использовать дополнительные снадобья, содержащие нужные для восстановления кирпичики. Итак, это будет стоить…будет стоить…двадцать вондов!

Я издал негромкий горловой звук, и лекарь удивленно поднял брови:

— Что, дорого?! Да что вы, молодой человек! Там надо столько снадобий, столько работы! Весь день заниматься только вашим пациентом! А может и ночь! Это уж как пойдет. Так что это даже мало! Представьте — надо срастить позвонки, срастить все, что в них содержится, и так это сделать, чтобы потом она могла двигаться и не выть от боли!

Я чуть не вздрогнул, когда лекарь сказал «она». Все-таки он услышал и понял. Но похоже что опять ничего не заподозрил.

— Подождите, я сейчас посмотрю, есть ли у меня нужные ингредиенты, я сейчас! — лекарь мгновенно исчез во второй половине приемной, и я ничего не успел ему сказать. Не успел отказаться. На кой черт мне это лечение за двадцать золотых, если я могу вылечить Герду за пять? В четыре раза, черт подери! Вот этот ухарь жирует! Небось, на золоте ест и пьет!

Я с кривой ухмылкой мотнул головой и решив не дожидаться хозяина кабинета, двинулся к входной двери. Толкнул ее, и…опа! А дверь-то закрыта! Я толкнул ее еще раз, другой, третий, уперся в нее плечом, нажал как можно сильнее — дверь стояла монолитом, будто это не простая деревянная дверь, а нечто из стали, с ушедшими в косяки и пол стальными стержнями. Настоящая сейфовая дверь.

Потянуло сквознячком, и поняв, я бросился к открытому выходу из кабинета — ко второй двери, находящейся в другой половине лекарской. Чтобы упереться своим бараньим лбом в закрывшуюся перед носом дверную пластину. Все, черт подери, замуровали! Попался! Только на чем попался, что этому черту надо — я пока не понимаю. Если поймал меня как беглого ворка, портреты которого развешаны на всех столбах — это одно. Если как убийцу менял — совсем другое. И если как убийцу торгашей, собиравшихся растоптать Герду — это вовсе третье.

Выяснилось это буквально через десять минут. Вначале я услышал переливчатый свист — почти такой же, какой я слышал в старых фильмах о дореволюционной России, там таким свистом подзывали городового. И в фильмах о тридцатых годах двадцатого века, когда таким переливчатым свистом постовые на перекрестках предупреждали водителей о смене направления движения потока. В общем — предчувствиями я был полон самыми что ни на есть нехорошими.

Нет, я не сидел ровно на попе, ожидая, когда меня заластают и наденут на рученьки стальные браслеты — метался по кабинету, пытался выбить окно молодецким ударом тяжелой скамьи, но чертово окно будто и не заметило моих усилий — врезал, как в камень, только щепки полетели от тяжелой скамейки. Заколдовано, точно.

Заставил себя успокоиться и перейти в стадию ожидания. Чему быть — тому не миновать. Вот же сука этот лекарь! Неужели у них то же самое, что и у нас на Земле — узнал о криминальном ранении — должен сообщить в полицию. Иначе огребешь неприятности. А что — и здесь может быть такое…

Дверь с той стороны кабинета открылась, и в нее вначале показался здоровенный мечеобразный наконечник копья. За ним следом заглянул и его владелец — краснорожий мордастый парень, которого я тут же узнал — это он хотел меня стукнуть древком копья, когда в самом начале моей жизни в новом мире я попытался пройти мимо этой троицы. Ну да, точно — он.

Следом за парнем в кабинет забрался второй стражник — такой же габаритный, плечистый, отяжелевший от сытной пищи и спокойной жизни. Это он тогда останавливал парня, не желая терять время обеда. Оба выставили перед собой копья, направленные мне точно в живот, и чуть отступив в сторону, заблокировали открытый на волю выход. В который уже лез третий стражник — и тоже из их троицы. Четвертым стал мой знакомый, и глубоко теперь ненавистный мне лекарь, на лице которого застыла маска скорби и даже искреннего сочувствия. Мол, мне это все глубоко неприятно, но что поделаешь? Закон, есть закон!

— Вот он, господа! — указал на меня лекарь, будто в его поганой лавке был кто-то еще, и можно было ошибиться в выборе искомого субъекта — Я как услышал о девушке со сломанной спиной, так сразу и понял, что этот парень связан с вашим запросом. И вообще — я этого парня где-то видел! Вот точно видел, только вспомнить никак не могу!

Гадина. Ну какая же ты гадина! А я болван. «Не гонялся бы ты поп за дешевизной…» — классика, чо уж говорить…

— Парень — начал довольно-таки миролюбиво один из стражников — Что за девушка с поломанной спиной? Это не та ли девушка, которой сломал спину торговец жареным мясом? Понимаешь, какая штука…жена этого торгаша была двоюродной сестрой нашему капитану. Так что по всем лекарям была разослана бумага, в которой сказано, что за любые сведения, которые помогут найти убийцу этой бабы обещана награда. Баба конечно она была неприятная, можно сказать — говно. И капитан ее не любил. Но ведь сестра! И если он спустит это дело безнаказанно — кто его станет бояться? Если у капитана убивают сестру, и он ничего не может сделать — цена ему один гнутый медяк! Понимаешь?

— Старшой…ты чего-то разговорился — третий стражник укоризненно помотал головой — Доведут до капитана про медяк…как бы проблем тебе не получить. И нам вместе с тобой.

— Ладно тебе! — досадливо отмахнулся стражник — Парень, ты лучше расскажи все, что знаешь, укажи на убийцу, а мы с тобой поделимся вознаграждением. Ну и если что — можешь к нам как-нибудь обратиться за помощью. Ты вообще кто такой? Откуда взялся? Чьей семьи?

— Вспомнил! Я его вспомнил! — торжествующе вознес в небо палец чертов лекарь — Это ворк! Он приходил ко мне лечить порез на плече в тот день, когда убили двоих в Синем переулке!

Я чуть не вздрогнул — «Синий переулок»! И мой позывной — Синий! Это ли не судьба? Как все странно накручивается…кружева, кружева…

— Это какой такой ворк? — сбросил маску напускного добродушия стражник — Это не тот ли, которого ищет Шараш?! Ох ты ж…вот это да! А чего он черный?!

— Что, сложно волосы покрасить, что ли? — хихикнул первый стражник — Да и морду можно краской вымазать. А глаза-то у него синие, точно! И морда такая…смазливенькая! Как у девчонки! Надень на него платье — и от девки не отличишь!

— Ворки — они всегда такие! Смазливенькие… — мрачно бросил пышноусый — Все, парень, ложись на пол и руки раскинь в стороны, чтобы я их видел. Если не хочешь, чтобы я тебе ноги подрезал. Ну, скорее! Не тяни время! Тебя столько уважаемых людей ждут, что ты просто не имеешь права заставлять их ждать лишние минуты!

Стражники захохотали, довольные шуткой старшего, улыбнулся и он, сделавшись сразу похожим на доброго дядюшку. Эдакий селянин откуда-то из глубинки.

Кольчуги. Поножей нет. Наручей тоже нет. Есть шлем. Вооружение — копье, кинжал на поясе. Меча нет. Значит, рассчитывают только на свои копья.

Шнурков на шее нет — значит, скорее всего, амулетов физзащиты нет. И зачем они им? Кто посмеет напасть на городскую стражу? Да и дорого — такие амулеты. Вон у них флажки на копьях — в знак принадлежности к этой самой страже. Нападешь — потом стражники со свету сживут. Тут «дело чести» не пустой звук. Стража сильна тем, что на нее боятся нападать, а она ничего не боится.

Подойти близко не могу — риск. Как владеют копьями в этом мире я видел на примере той же Селены. Живо ноги поотрубают этими копьями-мечами. Вот только смогут ли они так легко орудовать этими здоровенными штуками в относительно небольшом пространстве лекарского кабинета? Так-то он широкий, метров тридцать по площади…наверное, смогут. Значит, мне остается только одно — бить их с дистанции. Ну а потом уже и видно будет.

Сую руку под свою свободную рубаху, дергаю за рукоять заранее заряженный арбалет, подвешенный на шнур — уже в привычку вошло без арбалета по городу не ходить. Хоть один всего выстрел, но мой. Арбалет послушно лег в руку, и болт молниеносным смертельным шершнем отправился прямо в левый глаз «доброго дядюшки», где и успокоился, погрузившись по самую хвостовую часть.

Надо отдать должное стражникам — их старший еще не успел упасть, когда они бросились на меня через комнату с ревом, похожим на рев атакующего медведя. Им нельзя было дать мне перезарядить мое оружие. Однако я и не собирался этого делать. Я уже выпустил из руки арбалет, захватил из гнезд надетого на голое тело пояса с метательным ножами две острые «рыбки», и буквально через секунду они были в воздухе, одна за другой.

Нет, я не рассчитывал убить их этими маленькими ножичками. И не убил. Но попавший в лицо острый стальной клинок как минимум заставит атакующего противника остановиться и рефлекторно схватиться за пораненное место. Так оно и вышло. Одному нож попал в нос, уйдя в него чуть ли не до половины (представляю, какой у него шок!), второй нож не попал в глазницу, но вскользь задел глаз противника и похоже что распорол глазное яблоко. Жуткое ранение, полностью исключающее возможность сражаться — боль, шок, льющаяся кровь, мгновенное осознание своей увечности — попробуй теперь, помаши этим своим острым копьецом!

Теперь мне оставалось их только добить — что я и проделал без всякого удовольствия, но с чувством выполненного долга. А потом метнул кинжал, которым перерезал глотки стражникам — пронзив им подколенную впадину убегающего прочь сообразительного мага. Как оказалось — на нем не было никакого амулета физической защиты, а поставить свою защиту, без всякого амулета он то ли не успел, то ли вообще не умел такого делать. Он ведь лекарь-маг, а не боевой маг-офицер, служащий в армии чем-то вроде противотанковой пушки или огнемета «Шмель».

Тяжелый кинжал пробил ногу насквозь, выйдя из колена, и когда лекарь упал, подвывая и пытаясь ползти к двери, я увидел расплывающееся по штанине темное пятно там, где торчало острие клинка, и почти такое же размером пятно в паху — у моих противников в последнее время стало каким-то просто поветрием — обмочиться в момент ранения. Что-то у них тут слабенькие мочевые пузыри, точно. Энурез у моих врагов!

Шагнув к магу, я с размаху засветил ему ногой по рылу — как футболист, пробивающий пенальти. По большому счету допрашивать его мне не было никакой необходимости — только время терять, ведь все тут уже было сказано. Прислали придурку ориентировку, он и решил прогнуться перед местным начальником отделения стражи. Зачем? Может, решил немножко заработать, а может просто оказать услугу влиятельному человеку. А может, боялся, что у него отнимут лицензию на деятельность, если он не окажет эту самую услугу. Какая мне теперь разница, почему он это сделал? Сделал, да и все тут! И теперь огреб от меня по-полной.

Я задержался в лекарском кабинете еще минут на двадцать. И это принесло мне полновесных двадцать золотых! Лежали два мешочка на полочке в углу кабинета. Не зря тут побывали эти расфуфыренные чучела в каретах, ох, не зря! Больше ничего дельного у лекаря не нашел. Зато в карманах стражников обнаружил пару горстей мелочи — медяков и серебряников. Хорошо это я забрел «полечиться»! «Ах, милая моя — заболела я!» «Заболела — полячитеся!»

И кто говорил, что преступления не приносят прибыли? Вероятно те, кто в этих самых преступлениях совершенно не разбирается. Или наоборот — разбирается, но хочет создать впечатление у основной массы народа, что воровством и грабежом не разживешься. «Сколько веревочке не виться…» — и всякое такое бла-бла-бла… То-то я после «лихих девяностых» с удивлением смотрел на то, как поднимаются бывшие грабители и рэкетиры, набравшие первоначальный капитал и как-то сразу ставшие «авторитетными бизнесменами». А потом даже мэрами и замами мэров достаточно крупных провинциальных городов. Еще вчера он носил погоняло «Курчавый», или «Гусь», а завтра уже уважаемый градоначальник города Арбатова.

Мага я прикончил сразу после того, как вырубил его футбольным ударом ноги. Потом собрал свои ножи, прошелся с «ревизией» по полкам с магическими снадобьями, и ничего в них не поняв — плюнул, и решил ничего не брать. Я в них не разбираюсь, так что мне тогда проку от этих баночек с непонятным содержимым? Еще чем-нибудь и отравиться можно…тьфу на них, на эту пакость.

А вообще, маг меня удивил. Я ждал, что он начнет колдовать, кидаться в меня файрболлами, взлетит надо мной как злобная баба Яга и сверху постарается открутить мне башку. Да хотя бы покидается тупыми и твердыми предметами с помощью своих кинетических способностей! Но ничего такого он не сделал. Просто бросился бежать, спасая свою на удивление уязвимую шкуру. То ли мне повезло, и маг забыл обо всем, в шоке решив ретироваться, то ли он вообще не мог, не умел сражаться, но…факт есть факт. Я его уделал как ребенка. И зря Селена говорила, что мое умение метать ножи мне никак не пригодится — это самое умение в этот раз меня точно спасло. Вот если бы я виртуозно пел, или жонглировал шариками — тогда да, такое умение уличному убийце никак не пригодится (и то еще вопрос). А вот умение метать ножи…это как раз по мне.

«Искусство ниндзя — совершенство!» — как сказал персонаж одного старого рассказа о самураях. Кстати, надо озаботиться изготовлением метательных звездочек. Ей-богу они могут мне пригодиться — например, в таких случаях, как и сегодня. Звездочка, вонзившаяся в лицо твоего противника, работает не хуже, чем вонзившийся в него метательный нож. А иногда даже и лучше. А если лучи этих звездочек еще и отравить…

Опасно, конечно, можно и самому пораниться и отправиться на тот свет, но…очень, очень заманчиво. Если таскать с собой антидот от яда на звездочках, то вполне можно было бы с ними поработать.

Кстати, а почему бы не отравить стрелы арбалета? Селена говорила, что за отравленные стрелы, примененные в бою можно загреметь и под суд — они подпадают под какую-то там договоренность вроде конвенции. Но мне плевать на всякие конвенции. Я не из этого мира, и после того, что уже натворил — все равно пощады мне никакой не будет. Поймают — так все равно казнят, с отравленными стрелами, или без них.

Нет, все-таки хорошо я сходил! Прямо-таки душа поет… «Крутится, вертится шар голубой, крутится вертится над головой…» Почему эта песня? А черт его знает. Просто нравится, да и все тут.

Оглянулся на лекарский кабинет, увидел вылезающий из окна дымок…хорошо горит! Уходя — подпалил домик с помощью найденной магической «зажигалки» (кстати, забрал ее с собой). Пусть потом думают, откуда в углях взялись три трупа стражников и труп хозяина. Тут еще до экспертизы не скоро додумаются!