Глава 13. Мелиса

Она удивлённо осмотрела зал и ответила мне:

– Я проходила мимо, а тут поступил сигнал, что раненому срочно требуется помощь, я, конечно же, бегом направилась сюда и войдя вижу тебя здесь. Что ты тут делаешь и где раненый?

– Меня направили сюда с техником, так как сработал датчик неисправности охранных систем, и вот я жду, когда он починит систему, – ответил я, анализируя ситуацию, которая мне показалась неправильной. Предположить, что агент противника – моя жена, я не мог, но всё говорило об этом. Я обратился к своим способностям и попробовал понять эмоциональный настрой Мелисы, но я ощутил только эмоции перепуганного техника, а со стороны моей жены веяло холодом и полным отсутствием эмоций. То, что передо мной моя жена, я не сомневался, но то, что ей сейчас управляло, не выдавало никаких эмоций вообще. Я повернулся к технику и спросил:

– Когда ты запустишь свою систему, Стэн? Ты должен поторопиться, видишь, ко мне пришла моя жена, и мне нужно поговорить с ней наедине. Давай, Стэн, поторопись, времени мало, и я долго ждать не буду.

Я специально обратился к технику по имени капитана СБ, так как он мог замешкаться с активацией ловушки. Сам в это время я попробовал незаметно задержать дыхание.

– Что? – спросил техник, с удивлением глядя на меня, и в этот момент его глаза начали закатываться, а он сам медленно заваливаться в бок. Я посмотрел на свою жену, стоящую от меня в семи метрах, глаза её сузились, и она, поднеся руку к шее, активировала аварийный скафандр, укрывший её голову прозрачным шлемом. Я проделал тоже самое, но не спешил делать вдох, а стравил часть воздуха, через специальный клапан, так как опасался парализующего газа.

Мелиса вынула из кармана плоскую расчёску, которую постоянно носила с собой, говоря, что это память о родителях, но по появившемуся слабому мерцанию на поверхности зубцов, я понял, что это аналог виброножа, только необычной формы, но меня форма не смущала, я прекрасно понимал, что этой расчёской можно вскрыть любую броню, не говоря уже про мой латаный скафандр.

Момент, когда она внезапно, не меняя положения тела, прыгнула на меня, я пропустил, но расстояние, разделяющее нас, дало мне несколько мгновений, чтобы прийти в себя и отпрыгнуть в сторону. Как только она приземлилась рядом со мной, в мою сторону последовал выпад её руки с зажатым в нём виброножом в виде расчёски. Я сумел пропустить её руку влево от себя, но она каким-то неуловимым движением пальцев поменяла хват с прямого на обратный, и возвратным движением распорола мне руку, чудом не отрезав её.

Я отпрыгнул ещё раз в сторону и тут же получил удар ногой в мою повреждённую ногу. От вспыхнувшей боли я пришёл в себя и сделал ещё один прыжок в сторону. От внезапной боли у меня как будто слетела пелена с глаз, возможно, это какой-то гипноз, но разбираться с этим сейчас у меня не было времени. Ускорив свой метаболизм, я смог немного замедлить окружающее время и теперь мог сражаться с ней на равных. Повреждение моего скафандра не оставляло мне шансов на длительный бой, так как газ постепенно проникает под мой скафандр. Я задержал дыхание и попробовал нанести свой удар в корпус Мелисы, но она с удивительной ловкостью увернулась от меня и приложила меня ногой в грудь, едва не заставив сделать вдох. Мне с неимоверным усилием удалось сдержаться и отпрыгнуть ещё дальше, но она не отставала от меня ни на секунду и продолжала наносить удары. С трудом уворачиваясь, я выхватил с пояса вибронож и включил его. Она на секунду замерла, оценивая изменения в моём вооружении и внезапно сделала рывок в мою сторону, при этом не стараясь защититься сам. Её целью была моя жизнь, и на выполнение этой задачи она поставила всё. Мне пришлось устранить главную угрозу – это нож, зажатый в её руке. Выкинув руку с ножом на встречу её руке, я резким движением провёл ножом, по её рукоятке, отрезав её вместе с пальцами, но сам получил ударом колена в живот. Понимая, что мне осталось не больше секунды, я обратным движением провёл по краю шлема, нарушая его герметичность, после чего пропустив её мимо себя, ударил её ногой в спину. От этого она с силой врезалась в стену, и я расслышал как она сделала вдох, после чего попыталась подняться и рухнула на пол, а я последовал вслед за ней. Когда я вдохнул воздух, я так и не смог вспомнить. Моё сознание затуманилось, и я провалился в беспамятство.

Очнулся я, лёжа на полу в том же зале, примерно через двадцать минут, от укола сделанного в моё плечо. Рядом стоял Стен, который смотрел на меня с задумчивым взглядом.

– Ну и как вы это объясните лейтенант? – спросил он.

Я решил, что скрываться сейчас нет смысла, поэтому, нажав пару кнопок на интеркоме, сказал:

– Примите пакет данных.

Капитан кивнул и занялся изучением, скинутого мной файла. По мере чтения его лицо меняло своё выражение, закончив чтение, он сказал так, чтобы его услышали все присутствующие.

– Оставить помещение.

И когда все вышли, он спросил:

– И чем вы докажете свой статус?

Я открыл управление на своём интеркоме и активировал активный режим верховного руководства, отправил пустое письмо со своим статусом, после чего вернул настройки в предыдущее состояние. Мой интерком стал опять обычным пилотским интеркомом.

– Но как такое возможно. Вас же отправили из сектора Центавры?

– Я решил остаться и покинуть систему с последним кораблём, чтобы убедиться в эвакуации всех, и в том, что противник не получит наши технологии. Совет не знает об этом. В Гиперпространстве связь не работает, и о моём решении они узнают не скоро.

– Но вы могли бы сидеть в штабе и не воевать в первой линии?

– Отсиживаться за спинами я не умею, от полётов меня отстранили из-за травмы, а вот как десантник я ещё могу сгодиться. Прошу не афишировать пока эту информацию. Как я понимаю, моя жена оказалась завербованным агентом, но как такое возможно, её же проверяли после того, как её отец был выявлен как шпион? – спросил я.

Капитан сверился со своим интеркомом и ответил:

– Судя по имеющейся информации, он мог применить неизвестный метод глубокого гипноза, но почему её не изолировали, мне не понятно. Возможно, на базе оставались ещё агенты, которые замяли это дело. Я смотрю, что она проводила операции со многими людьми и по идее могла завербовать очень много народу. Теперь придётся проверять всех, с кем она пересекалась и кого лечила, включая вас.

– Да, ситуация непростая. Если я – такой же спящий агент, то распознать это невозможно, а изолировать меня, это не то, что мне нужно. Боюсь, что проблема более обширна, чем есть на самом деле. Нужно попробовать допросить её, вдруг удастся узнать кого она завербовала.

– Это невозможно, все спящие агенты при применении силового воздействия просто умирали от остановки сердца, и даже аппаратура реанимации не могла их спасти.

– А если я буду спрашивать, она не попытается себя убить?

– Если просто вести беседу, то проблем не будет, но и отвечать она не станет, – ответил капитан.

– Я хочу попробовать, мне нужен список наиболее вероятных мишеней её внимания, тех, кого она могла завербовать и кто может нанести нам существенный урон. Есть у меня возможность понять, когда она врёт. Организуйте мне эту встречу и подготовьте группу для одновременного задержания всех подозреваемых.

С трудом поднявшись, я в сопровождении капитана отправился в тюремную зону, где содержали наиболее опасных преступников.

Пока мы шли, я поинтересовался:

– Какая обстановка на станции?

– Противник высадил большой десант, уничтожив практически все наружные системы обороны. Остальные станции, практически уничтожили все отряды десанта, и в ближайшее время к нам отправят помощь. Но у нас сейчас паритет сил. У них недостаточно солдат, чтобы взломать нашу оборону и проникнуть в нужные им секции, а у нас недостаточно сил, чтобы выкинуть их со станции, – поведал мне обстановку капитан.

По дороге я немного пришёл в себя и попросил:

– Мне нужен нормальный скафандр, а то этот пришёл в полную негодность, да и воевать в нём уже нереально, любая разгерметизация, и я отправлюсь на тот свет.

Капитан молча кивнул, и через пару минут мне принесли современный, скафандр, повышенной защиты со встроенным экзоскелетом.

– Откуда такая роскошь? – спросил я, переодеваясь и активируя все системы.

– Есть у меня связи на складе. У меня будет просьба, по возможности примите меня в ваш род. Готов пойти даже рядовым.

– Я готов рассмотреть вашу просьбу, когда появится такая возможность, и надеюсь, вы найдёте аргументы для этого, а теперь проводите меня к ней, – попросил я.

Меня проводили в комнату, в которой стоял большой стол под наклоном, и к нему была пристёгнута множеством ремней Мелиса. На ней был простой тюремный костюм, а в руки и к голове подходило множество проводов и трубок. Рядом стоял медик, который регулировал показания и должен был привести её в чувства. Я с подозрением посмотрел на медика и даже задействовал свои чувства, но кроме небольшого страха перед начальством он ничего не испытывал. Капитан, поняв мой пристальный взгляд, пояснил:

– Он – местный и с ней ещё не пересекался, так что риск минимальный.

– Список, – спросил я, и капитан, кивнув, отправил мне файл на мой интерком.

Кивнув медику, я сказал:

– Приводите её в чувство, и, если она попробует умереть, не мешайте ей.

Сделав несколько манипуляций, он ответил:

– Через десять секунд она придёт в себя.

Я, взяв стул, сел перед ней и развернув голографический экран так, чтобы его мог видеть только я, немного прикрыл глаза и попробовал охватить своими способностями лежащую на столе, привязанную девушку, которая ещё была моей женой.

Вначале я не ощутил ничего, но внезапно я уловил некий отголосок эмоций. Холодных и расчётливых, если так можно выразиться. При этом ни один мускул на её лице или теле не дрогнул, как и показатели медицинского сканера, который выводил на экран даже мозговую деятельность, практически не изменились.

– Я знаю, что ты очнулась, не нужно со мной играть, открой глаза, – сказал я.

Резко и внезапно тело дёрнулось, но ремни держали надёжно, и ей не удалось даже пошевелиться. Внезапно открыв глаза, она посмотрела на меня, и я ощутил давление в своей голове. Меня начало мутить и затягивать в какую-то воронку, но при этом я и чувствовал её эмоции, очень тщательно скрываемые, и когда я почувствовал её радость, то, сделав усилие, отогнал наваждение.

– Ты зря стараешься, я сумел адаптироваться к гипнозу, и взять меня под контроль очень сложно. Ты должна ответить на мои вопросы, а мы с помощью полиграфа попробуем узнать, говоришь ли ты правду или врёшь.

Я открыл список и, настроившись, сказал:

– Я буду зачитывать имена, а ты кивнёшь мне в тот момент, когда я назову того, кого ты завербовала или загипнотизировала. Скрыть правду ты не сможешь, так как это новая машина, и она уже неплохо себя показала. Как, ты думаешь, мы нашли ваших диверсантов и место установки взломщика? Итак, начнём, – я стал зачитывать длинный список, предельно настроившись на её чувства, и, когда я уловил небольшое чувство страха, сделал незаметно пометку для себя. Список был очень длинным, а количество агентов было просто огромным. Закончив чтение, я посмотрел на медика и сказал:

– Усыпи её, надо попробовать ещё раз.

Когда она отрубилась, я кивнул капитану на выход и вышел вместе с ним.

– Из пятисот имён, что вы дали мне, шестьдесят четыре – завербованные агенты. А вот эти трое, походу, пошли на добровольное сотрудничество. Как я понимаю. Это малая часть списка. Мне нужен анализ всего окружения этих людей и ещё дополнительные списки, пропустите это через главный компьютер. Допуск я вам сейчас выдам. Это, конечно, раскроет моё присутствие, но положение критическое. На мой вопрос о количестве завербованных агентов, она прореагировала на цифре больше ста пятидесяти. Вы представляете, что будет, если все спящие агенты активируются по какому-то сигналу? Они просто откроют допуск диверсантам ко всей станции и проведут ряд атак. Готовьте группы по захвату агентов. Используйте глушилки во время задержания и усыпляющий газ. Они не должны подать сигнал тревоги. Часть агентов могут быть активными, – отдал я распоряжения.

Вернувшись через двадцать минут с новым списком к спящей Мелисе, я дал указания привести её в чувства. В этот раз она сразу пришла в себя и, на миг напрягшись, расслабилась, поняв, что по-прежнему привязана.

– Зачем ты это делаешь со мной, я ведь люблю тебя, почему ты мне не веришь, ты решил избавиться от меня таким способом? – начала она гнуть свою тему, и я опять чуть не поплыл от её слов, но быстро вернул контроль над собой.

Развернув список, я начал зачитывать его, напрягая все свои способности. Когда я зачитал его до конца. То выделил все фамилии, на которые она прореагировала и решил зачитать их ещё раз, чтобы убедиться в своей правоте.

Когда я его дочитал, она поняла, что мне удалось назвать всех её агентов и, яростно закричав, попыталась вырваться из удерживающих её ремней. Через несколько минут она успокоилась и произнесла:

– Ты думаешь, что победил, но ты ничего не знаешь. Всех вас будут преследовать, куда бы вы не отправились. Агентов ещё много, и вы всех не найдёте. Вы ещё услышите об Ордене, он всех вас уничтожит. Сказав это, она внезапно выгнулась в страшном крике и через несколько секунд опала на столе.

Медик дёрнувшийся к ней, посмотрел на монитор и сказал:

– Она умерла.

Я подошёл к ней и долго смотрел на неё. Чувства переполняли меня и искали выход. Противник нанёс мне удар в самое слабое моё место. Я опять попал под удар близкого человека, и опять тот меня предал. По моей щеке покатилась слеза, и я, резко развернувшись, направился к выходу, но на пороге внезапно застыл на секунду. Потом вернулся обратно к столу и резким движением выдернул свой плазменный пистолет и, поднеся его к её голове, нажал на курок. От выстрела её голова дёрнулась, и в виске образовалась маленькая дырочка, а что стало с другой я смотреть не стал и, развернувшись, покинул комнату. Допускать ошибку и оставлять за своей спиной подобного противника в живых я не собирался, кто знает, что там у неё внутри, может, она оживёт через час, а сюрпризы мне не нужны.