Глава 16

В огромном, неправильной формы бассейне плавал кит-убийца, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее; наконец, как следует разогнавшись после четырех кругов, он выпрыгнул из воды и схватил зубастым ртом резиновую грушу, подвешенную под потолком.

Груша издала писк. Какое-то мгновение звук висел в воздухе, а потом его заглушил громкий всплеск – кит всей тушей плюхнулся в воду.

Он скользнул в глубь бассейна, а толпа загорелых зрителей взорвалась рукоплесканиями; послышался детский смех. Чиун, сидевший с Римо в первом ряду, сказал:

– Варвары.

– Что тебе не нравится на этот раз? – спросил Римо.

– Почему вы, белые, считаете, что это хорошо – вот так взять животное, создание природы, повязать ему на шею ленточку и заставить нажимать на клаксон? Разве это остроумно?

– А кому от этого плохо? Кажется, кит тоже не возражает.

Чиун повернулся к нему, оказавшись боком к бассейну, где теперь на спине у кита расположилась симпатичная блондинка.

– Ты, как всегда, ошибаешься. От этого спектакля плохо киту, потому что он несвободен. И тебе тоже плохо, потому что – бессознательно, не подумав о последствиях, – ты лишил свободы живое существо. В тебе остается меньше человеческого, потому что ты больше не чувствуешь и не думаешь, как положено человеку. И еще – взгляни на этих детей – чему они могут здесь научиться? Тому, что, когда вырастут, смогут сажать за решетку невинных зверей? Варвары!

– Варвары по сравнению с кем?

– С теми, кто не вмешивается в порядок, установленный во вселенной, с теми, кто ценит радость свободной жизни.

– Странно слышать гимн жизни от наемного убийцы.

Чиун взорвался взволнованной тирадой на корейском, а потом изрек:

– Смерть тоже часть жизни. Так было всегда. Но надо быть белым, чтобы изобрести нечто похуже смерти – клетку.

– В Синанджу разве нет зоопарков?

– Есть. Мы держим там китайцев и белых людей.

– Хорошо, забудем об этом. Просто я решил, что тебе будет интересно посмотреть аквариум. Это самый известный аквариум в мире.

– А можно после обеда посетить Черную пещеру Калькутты?

– Если это улучшит твое расположение духа.

– Мастер Синанджу несет свет всюду, куда ступает его нога.

– Верно, Чиун, верно.

Римо удивило дурное наслоение Чиуна. С тех пор, как они приехали в Майами-Бич, старик был очень доволен жизнью. Он обсуждал с богатыми еврейскими дамами недостойное поведение детей. Сын миссис Голдберг, возмущенно поведал он Римо, вот уже три года не навещал мать. А сын миссис Хиршберг ей даже не звонит. У миссис Кантровитц целых три сына, все врачи, но когда ее кот простудился, ни один из них не взялся его лечить, хотя она и предложила им деньги, чтобы не быть для них обузой.

Сын миссис Милстейн был сценаристом, и Чиун не уставал восхищаться, с каким достоинством она переносит выпавший на ее долю позор – иметь отпрыска, который пишет комедии о китайцах. Она делает вид, что даже не подозревает об этом бесчестье, говорил Чиун, и ходит с высоко поднятой головой. Замечательная женщина.

Со своей стороны Чиун, очевидно, тоже рассказывал о собственном сыне, который отказывался носить его багаж и каждым своим шагом компрометировал отца. О том, что именно он говорил, Римо мог лишь догадываться по неодобрительным взглядам пожилых дам. Еще Чиун говорил о своем желании вернуться в родную страну и посмотреть на деревню, где родился. Он бы с удовольствием вышел на пенсию, но пока не был уверен, что сын может стать достойным продолжателем его дела. Ваш сын, мой сын, ее сын, их сын. Чиун беседовал с дамами. Если у кого-то из них и были дочери, о них речи не шло.

Всего за несколько дней Чиун перезнакомился с половиной всех еврейских мамаш в Майами-Бич. Казалось, он всем доволен, и Римо решил, что посещение аквариума тоже доставит ему удовольствие. Он никак не ожидал такого фиаско.

Римо пожал плечами, потом вынул из кармана рубашки желтый листок и еще раз сверился с ним.

– Идем. Тот, кто нам нужен, работает в акульем питомнике.

Акулий питомник представлял собой неглубокий овальный бассейн в полмили длиной. В нескольких местах узкая лента бассейна расширялась, образуя глубокие бухты и скалистые заливы. Бассейн был огорожен металлическим барьером, перегнувшись через который зрители могли смотреть на акул. В бассейне плавали сотни этих хищников, разных видов, форм и размеров. С маниакальной целеустремленностью, не обращая внимания на широкие пространства и игнорируя глубокие заливы, акулы все плавали кругами, проходя одну милю за другой в бесконечном поиске жертвы.

Свое непрестанное движение акулы прерывали лишь на время еды. Рыба и куски окровавленного мяса приводили их в неистовство; вода в бассейне кипела и пенилась, когда они пытались урвать себе кусок, причем не только при помощи челюстей и зубов, но, подобно баскетболисту, охотящемуся за мячом, извиваясь всем телом – с хитростью и мастерством.

Первым в списке Римо значился Дамиано Меола, глава профсоюза государственных служащих округа. Он и две тысячи членов его союза уже поддержали выдвижение Картрайта на пост мэра.

Римо с Чиуном обнаружили его в тени навеса на другой стороне бассейна, в небольшом загоне, отгороженном от зрителей запертыми воротами. Меола оказался крупным мужчиной – его плотное тело так и выпирало из голубой униформы. Он стоял у барьера, огораживающего бассейн, и кидал акулам дохлых рыб из стоящих у его ног глубоких корзин, со смехом глядя, как начинала пениться вода у него под ногами.

Бросая еду своим питомцам, он разговаривал сам с собой.

– Ну, давай хватай ее. Правильно, дорогуша. Отними у него. Только берегись Мако. Осторожно. И не давай этой мамаше его ухватить! Осторожно. Ну, в чем дело? Ах, проголодался? Так поголодай еще, паршивый ублюдок! – Он наклонился к корзине за очередной рыбой, но остановился, увидев за собой ноги Чиуна и Римо. Он быстро обернулся – на его широком, плоском лице застыло злобное выражение. – Эй, в чем дело? Эта часть бассейна закрыта для публики. А ну, давайте валите отсюда!

– Мистер Меола? – вежливо осведомился Римо.

– Он самый. Чего надо?

– Мы пришли потолковать с вами.

– Ну?

– Мы представляем мистера Мака Полани.

– Ну?

– Мы бы хотели, чтобы вы поддержали его.

Меола рассмеялся им в лицо.

– Мака Полани? – фыркнул он. – Ха! Не смешите меня!

Римо спокойно ждал, пока он кончит смеяться; Чиун стоял, спрятав руки в широкие рукава тонкого желтого кимоно и воздев очи горе. Когда Меола наконец отсмеялся, Римо сказал:

– Мы не шутим.

– Для серьезных людей вы говорите смешные вещи. Мак Полани! А ну, убирайтесь отсюда! Да поскорей! – Он отвернулся, взял за хвост рыбу и поднял над водой.

Тогда Римо встал справа, а Чиун слева от него.

– Вас не затруднит объяснить, что вы имеете против Мака Полани? – попросил Римо.

– Просто мои ребята уже подписались за Картрайта.

– Но ваши ребята делают все по вашей указке. В таком случае почему не Мак Полани?

– Потому что он идиот, вот почему.

– Две тысячи, – сказал тогда Римо.

Меола остановился и покачал головой. Потом бросил рыбину в воду, и акулы набросились на нее.

– Пять тысяч, – набавил Римо.

Меола снова покачал головой.

– Ваша цена? – спросил Римо.

Меола вспомнил о шурине, биржевом брокере, который прокручивал на бирже весь пенсионный фонд профсоюза и делил выручку на двоих, и заявил:

– Нет, ни за что, никогда. А теперь убирайтесь, потому что вы начинаете мне надоедать.

– Вы когда-нибудь видели человека, на которого нападала акула? – спросил Римо.

– Глядите, – ответил Меола. – Они просто сходят с ума. – Меола вынул из корзины очередную рыбину и одним движением ножа, висевшего в ножнах у него на боку, вспорол ей брюхо, затем бросил тушку с выпущенными кишками в бассейн. Вода вспенилась от пришедших в неистовство акул. – Запах, должно быть, а может, что еще, – прокомментировал Меола. – Только стоит выпустить рыбе кишки, и они делаются как бешеные.

– Как вы думаете, сколько там сможет продержаться человек?

Меола кинул вниз еще одну рыбину.

– Человек, рукава и карманы которого набиты рыбой со вспоротым брюхом? – добавил Римо.

– Вы что, вздумали мне угрожать? Если так, то я позову полицию. Потому что вы мне не нравитесь. Ты и твой косожопый корешок. – Меола открыл было рот, собираясь что-то добавить, но не смог вымолвить ни слова, потому что Чиун запихнул ему в рот огромную рыбину. Меола попытался вытолкнуть ее языком, но Чиун забил ему рыбину глубже в глотку. Меола хотел поднять руку, чтобы вытащить кляп, но Римо нажал ему на запястья, и руки у него отнялись.

– Сейчас мы проверим вашу теорию, – сказал Римо и принялся выпускать кишки по очереди из всех рыб. Одна рыбина оказалась у Меолы в правом кармане штанов, а другая – в левом. Третью рыбу Римо сунул Меоле за пазуху, еще две – в рукава.

Меола застонал и принялся отчаянно мотать головой с расширившимися от страха глазами. Затем он попытался бежать, но Римо легким движением руки остановил его.

Вдруг Меола почувствовал, как его медленно поднимают за воротник. В мгновение ока он оказался над бассейном. Взглянув вниз, он увидел, как лоснящиеся серо-коричневые тела в поисках добычи бесшумно чертят круги под водой. И тут раздался голос белого:

– Мак Полани – удостоенный боевых наград ветеран с большим опытом политической борьбы. Он неподкупен. Это именно тот человек, который нужен городу в наше непростое время. Разве вы с этим не согласны?

Меола не успел вовремя кивнуть и тут же почувствовал, как тело его начало опускаться и в туфли набралась вода, потом его немного приподняли и ноги опять оказались над водой.

– Единственное, что нужно нашим законопослушным государственным служащим, – это достойная власть, которая дала бы им возможность честно трудиться и получать заработанные честным трудом деньги. Разве я не прав?

На этот раз Меола кивнул и почувствовал, что в награду его подняли на несколько дюймов вверх.

– Хорошенько подумав, вы как президент профсоюза госслужащих осознали, что избрание Мака Полани явится важным шагом вперед для всего населения Майами-Бич. Я правильно цитирую ваше будущее заявление?

Меола бешено закивал. Интересно, как долго этот парень сможет держать его над водой, прежде чем устанет рука и он, Меола, рухнет вниз?

И Меола снова кивнул. Потом еще и еще. И почувствовал, как рука без малейшего усилия подняла его вверх, перенесла через перила и поставила на землю. Белый парень извлек рыбу у него изо рта.

– Я рад, что вы сумели взглянуть на проблему под новым углом зрения, – сказал он. – Маку Полани будет приятно видеть вас среди своих сторонников. – Римо достал из кармана подготовленную Фарджером пачку бумаг, затем нашел среди них нужную и быстро пробежал ее глазами, кивнув собственным мыслям. – Подпишите здесь. Это документ о вашей поддержке. Желаете ознакомиться?

Меола отрицательно покачал головой. Дар речи уже вернулся к нему, но горло еще саднило.

– Нет-нет, – поспешно произнес он. – Я все подпишу.

– Отлично, – сказал тогда Римо, достал у Меолы из кармана ручку, снял колпачок и протянул ему. – Подписывайте.

Меола попытался было взять ручку, но не смог двинуть рукой.

– Руки, – только и смог выдавить он.

– Ах, да, – вспомнил Римо и правой рукой нажал Меоле на запястья – сначала левое, потом правое. Руки тут же стали послушными и налились прежней силой. – А теперь подписывайте. – И Римо протянул ему документ.

Меола подписал и вернул бумагу Римо. Тот взглянул на подпись, свернул листок и убрал в карман, а затем сунул ручку в нагрудный карман форменной рубашки Меолы и посмотрел президенту профсоюза прямо в глаза.

– Все ясно, – проговорил он. – Знаю, о чем ты думаешь. Как только мы уйдем, ты собираешься вызвать полицию. Или отозвать заявление о поддержке, сказав, что пошутил. Да, именно так ты думаешь. Только ты этого не сделаешь. Потому что иначе мы скормим тебя твоим любимцам. Так и знай. Мы слов на ветер не бросаем. Чиун!

Римо кивнул Чиуну, и старик, нагнувшись, взял одну из рыб. Меола увидел, как хрупкий азиат подбросил рыбу над головой, а когда она начала движение вниз, его ладони мелькнули, как лезвия ножей. Когда рыбина достигла земли, она оказалась разрезанной на три части.

Меола посмотрел на рыбу, затем на старика – тот вновь спрятал руки в широкие рукава кимоно.

– Разделаем тебя, как эту рыбешку, – продолжал Римо. – А затем, кусок за куском, скормим акулам. – Он положил руку Меоле на плечо, и только тут профсоюзный лидер заметил, какие широкие у него запястья. – Боишься? – спросил Римо, Меола кивнул. – Это хорошо. Но еще лучше, если бы ты испугался до смерти. – Он убрал руку с плеча Меолы, достал из нагрудного кармана какой-то желтый листок и заглянул в пего. – Пойдем, Чиун, – позвал он. – Нам надо еще кое-кого навестить.

Они уже собрались уходить, как вдруг Римо остановился и вновь обратился к Меоле:

– Я рад, что вы смогли изменить точку зрения. Успокойтесь, вы сделали для города лучшее, что только могли. Но если вы перейдете нам дорогу, от вас и мокрого места не останется. – Римо отвернулся, обнял Чиуна за плечи, и они двинулись прочь. Меола услышал только, как он сказал:

– Видишь, Чиун, разумные политики всегда могут найти компромисс.

Меола посмотрел им вслед, а затем опустил глаза па рыбу, так ловко разделанную Чиуном.

«А чем плох Мак Полани?» – подумал он. В конце концов, это заслуженный ветеран с большим опытом политической борьбы, он неподкупен, и у него есть некоторое количество преданных сторонников.