Глава девятая

Когда все еще разгоряченный я подошел к Клаусу, тот выглядел олицетворением задумчивости.

– Что-то не так? Получил неприятное известие?

Почта догнала нас незадолго до этого, и такой вывод напрашивался сам собой.

– Нет. Кстати, есть письма и для тебя.

Не ожидал. Остается только надеяться, что они не приведут меня в такое же угнетенное состояние.

– Ну и в чем тогда причина твоей хандры?

– В том, что только что увидел.

– Полную нашу победу? Даже сам Стаккер признал этот факт. Причем во весь голос и дважды.

– Даниэль, скажи, только честно, я небезнадежен? – Клаус позволил себе схватить меня за руку.

Честно, говоришь?

– Клаус, сколько у тебя братьев?

– Ты же сам знаешь, что я единственный ребенок в семье.

– А кто твой отец, напомнить?

– Не надо. Только к чему ты мне все это говоришь?

– К тому, что твой отец мечтает о том, чтобы ты стал продолжателем его дела. Оказался на той же вершине, что и он. Путь туда для него был чрезвычайно труден. Ему пришлось поступиться многими вещами, и о некоторых из них ему сейчас не хочется вспоминать. Теперь ответь мне сам. Многие ли тебе помогут в Клаундстоне, даже если по дороге туда ты умудришься стать лучшим из лучших? Где у тебя нет ни друзей, ни родственников, а лиц, на которых можно положиться хотя бы отчасти, хватит пересчитать по пальцам одной руки? У тебя не получится наколоть на шпагу одного за другим всех, кто станет чинить тебе препятствия. Даже вызвать многих из них не выйдет, поскольку они давно уже вышли из того возраста. Ты должен знать и уметь совсем другое. То, о чем тебе и без моих напоминаний прекрасно известно. И еще извини за нотацию.

– И все-таки ты мне не ответил.

– Сар Штраузен, ты не калека, не хромец, у тебя прекрасное зрение и хорошие рефлексы. Остается только приложить долгий и упорный труд.

– Но чтобы так, как ты?..

– Чтобы так – нет. Как сам я никогда не смогу подняться на твой уровень игры в шахматы.

Мне действительно крайне редко удается его победить, в единичных случаях.

– Иногда ты все-таки меня побеждаешь, – наконец-то улыбнулся Клаус. – В отличие от меня.

– Ну так и ты тренируйся. Что, может, успеем разыграть партию до ужина?

Меньше всего мне хотелось сейчас играть в любую из тех игр, которые подразумевают собой умственные усилия. И потому я с некоторой опаской ждал, что он согласится. Но нет, вместо этого он сказал:

– Ну что ж, откроюсь и я в ответ на твою искренность: отныне буду поддаваться тебе куда чаще.

Вот даже как? Ну что ж, в моей жизни случались разочарования и побольше.

– Тогда и я начну уступать тебе время от времени.

Хотя в моем случае жертва была куда больше. Все-таки проиграть в шахматы и получить довольно болезненный укол в ребра – вещи несопоставимые.

– На том и договоримся.

И к Клаусу наконец вернулось хорошее настроение, которое редко его покидает.

Писем было два. Одно от Клариссы, и она заявляла о том, что успела уже соскучиться. И еще оно содержало угрозу. Открыть благотворительный фонд специально для Даниэля сарр Клименсе, чтобы все несчастные поклонницы его мастерства владения шпагой, которых он неожиданно бросил, могли внести туда посильный вклад. А поскольку тех в столице хватает, капитал вскоре станет таким, что сам сарр Клименсе позабудет про все свои дела и срочно вернется в Гладстуар. Согласен, с юмором у Клариссы дела обстоят примерно так же, как у меня самого с игрой в шахматы, но что она вытворяет в постели!

Второе оказалось от Лауры. В котором она просила себя поберечь, ибо для нее будет ударом потерять вновь обретенного братца. Ну и твердое обещание повременить с бракосочетанием с сар Дигхтелем на весь срок моего отсутствия. Бедный Антуан! На послание Лауры стоило бы ответить. Хотя бы по той причине, что к своему возвращению надеюсь понянчить на руках племянника. И еще добавить, что в противном случае позабочусь о том, чтобы все ухажеры сторонились ее как огня, если не захотят иметь дело со мной. И коротать ей тогда весь свой век старой девой! Что конечно же неосуществимо – слишком она привлекательна. Узы брака – это уж как распорядится судьба. Но без назойливого внимания мужчин Лауре не остаться точно.

Неприятности в пути начались на второй неделе нашего путешествия, по прибытии в Брумен. До той поры все проходило гладко, и мы выдерживали довольно высокий темп, прибывая к очередному пункту согласно графику, а такой у Клауса имелся.

Брумен – совершенно ничем не примечательный провинциальный городишко, и подобных ему в Ландаргии тысяча. Он расположен по обе стороны реки Брумы, берега которой соединяет каменный мост, а тот является частью идущего на юго-запад страны тракта. Славится город только своими кожами. Когда-то давно местные кожевники разработали особую технологию, позволяющую делать кожу непромокаемой, в то же время оставаясь мягкой. Кстати, мои сапоги родом именно отсюда. Технология давно уже перестала быть тайной, и ею пользуются все, кто только имеют дело с кожей. Но Брумен по-прежнему остается маркой, означающей высокое качество.

У Клауса сар Штраузена здесь проживали родственники, которых ему обязательно следовало посетить. Признаться, у него их по всему королевству хватает с избытком. В отличие от меня самого. Но откуда бы им взяться, если мой род старательно пытались уничтожить? И преуспели. Если судить по тому факту, что из «сарров» один только я и есть.

Городок Брумен тихий и патриархальный, хотя и не без своеобразия. Особенно он красив в то время года, когда мы в него и прибыли. Казалось бы, всего неделя пути от Гладстуара, но климат здесь мягче, и потому издали Брумен производит впечатление огромного сада из-за цветущих повсюду вишен. В нем, впрочем, как и везде, достаточно людей благородного происхождения. А среди них и тех, кто уверен, будто умеет владеть шпагой ничуть не хуже заезжих столичных хлыщей. В частности, меня.

Дом родственника Клауса, сар Штобокка, привлекал внимание своей необычной архитектурой. Он походил и на замок с витыми башнями, и в то же время на каменную скалу, в толще которой упорные каменщики умудрились сделать множество жилых и других помещений.

Сад вокруг него, окруженный высокой кованой оградой, несомненно, появился много позже. Он даже не слишком сочетался с самим замком. Но пруд посреди сада как будто всегда там и был. Разве что ему придали форму правильного овала и облицевали берега камнем. Такой дом обязательно должен стоять посреди глухого леса. Когда продираешься сквозь его чащобу, и вдруг перед тобой внезапно открывается вид на странное, но впечатляющее строение. Напоминающее то ли действительно скалу, из которой убрали все лишнее. То ли замок, которому талантливо постарались придать форму скалы. А сами башни казались ее частью. Как выяснилось из слов сар Штраузена, если я и ошибся, то ненамного.

– Рассказывают, много веков назад в нем жил могущественный маг, – увлеченно рассказывал Клаус, в то время как мы подъезжали к замку. – Настолько могущественный, что правящий тогда король Недвронг приказал ему не приближаться к Гладстуару ближе чем на неделю пути. Тогда-то маг и построил его здесь. Посреди леса и за одну ночь! Даниэль, – обратил он внимание на скептическое выражение моего лица. – Если ты во что-то не веришь, это совсем не значит, что этого не может быть.

Согласен. И кто тебе сказал, что я не верю в магию? Когда мужчина и женщина с одного взгляда понимают, что они нужны друг другу, и проводят ночь вместе, это ли не волшебство? Когда, не обмолвившись ни единым словом, исчезают посреди шумного бала и отправляются туда, где им никто не сможет помешать. А утром расстаются, даже не узнав имен. И при следующей встрече скользнут друг по другу равнодушным взором, не пытаясь повторить то, что повторить уже невозможно. Потому что чары растаяли. В такую магию я охотно верю, поскольку испытал ее на себе.

Возможно, есть и другая. Все пять Домов клятвенно утверждают, что магия существует и они ею успешно пользуются. Тогда почему бы Дому Милосердия не воскресить хотя бы единственного из безвременно усопших, чьи родственники пребывают в безутешном горе? Или, что куда более важно, в зародыше не задавить вспышки чумы, холеры, оспы, которые оставляют безлюдными целые провинции? И почему Дом Всепрощения не применяет ее, чтобы наконец покончить с войнами, которые уносят не меньше народа? Где войны, там и вспышки мора, и почему бы Домам не объединиться?

Как можно им верить? Те туманные образы, которые появляются как будто из воздуха, что так любит демонстрировать Дом Вечности. Смутные лица людей в непонятных одеждах, их неясные фигуры, чужие улицы и даже целые города, которые видны как будто с высоты птичьего полета. Утверждают, курильщики опиума видят еще и не такое. И те самые благовония, которые воскуривают в храмах Дома Вечности, не они ли и дают видения? Так отчего бы мне верить в магию? Когда, как говорят запрещенные ныне легенды, сам Пятиликий в нее не верил и называл ересью!

– И что с ним стало потом? С магом, который возводит замки за одну ночь?

В противовес Клаусу, который восторженно рассказывал мне всю эту чушь, я едва удерживался от зевоты. Хотя признаюсь честно: дом сар Штобокка впечатлял. Талантом архитектора, который его создал. И еще умелыми руками мастеровых, ведь они умудрились воплотить в жизнь его замыслы, что нисколько не менее важно.

– О-о-о, там целая история! – еще больше оживился Клаус.

– И в чем же она заключается?

Успокаивало одно: замок-скала успел приблизиться настолько, что вряд ли Клаусу удастся рассказать ее хотя бы наполовину.

– Королю Недвронгу и этого оказалось мало. Он боялся, что маг вернет себе трон, и потому отправил большой отряд, чтобы с ним покончить.

– Тогда маг вышел на крыльцо, махнул своей клюкой… извините, Клаус, посохом и превратил их в пыль. Или во что он их превратил?

В детстве няня мне еще и не такие сказки рассказывала.

– Даниэль, все было не так! Когда отряд приблизился к дворцу, оттуда была слышна музыка, а через окна виднелось множество людей. Но стоило им только ворваться внутрь, как все исчезло. А сам дворец выглядел так, как будто он пустует много лет. Представляешь?!

– С трудом.

– Мало того, исчезли все посланные Недвронгом воины.

– Надеюсь, побывав в гостях у твоего дядюшки сар Штобокка, нас не постигнет та же участь?

Сарказм из меня так и рвался.

– Да выслушай ты уже до конца!

Пришпорить лошадь, чтобы вырваться вперед, казалось мне неприличным, и потому пришлось слушать.

– С той поры замок простоял в запустении несколько веков. И затем вокруг него образовалось селение, которое и стало впоследствии городом.

– И тогда твой дядюшка себе его присвоил?

– Конечно же не он – его предок. И не присвоил, а получил в дар от тогдашнего короля.

– Проблем не было? Духи какие-нибудь. Или сам маг, который появляется время от времени и требует, чтобы освободили его собственность?

Обычная в таких случаях история, если верить легендам.

– Нет. Хотя у сар Штобокков существуют семейные легенды. Но не они самое интересное, Даниэль. Знаешь, как звали мага?

– Откуда бы мне?

– Вальт-а-сарр!

– И что?

– Сарр, Даниэль! И еще, ты не обратил внимания, что маг пытался не захватить трон Недвронга, а вернуть?!

– И о чем это говорит?

– Возможно, о том, что твое «сарр» каким-нибудь образом связано с ним. Вдруг он был твоим предком?

– Тогда мне только и остается потребовать у твоего дядюшки вернуть мое имущество. Все, решено, я остаюсь здесь.

– Да ну тебя!

Будущий наместник Клаундстона обиделся как ребенок. Он даже отвернулся. Но к тому времени мы подъехали к замку, и среди людей, которые встречали Клауса сар Штраузена, мне удалось увидеть симпатичное девичье лицо, и потому мне стало совсем не до легенд и обид. Мимолетная интрижка, что может быть слаще для путешественника? Когда из женщин он уже как неделю по большей части видит лишь ученицу Корнелиуса Стойкого. С которой, кстати, у него совсем не сложились отношения.

«Как, говоришь, звали мага? Вальт-а-сарр? Имя, в котором помимо «сарр» помещается и «сар», и «асар». Какое, оказывается, множество народа может претендовать на имущество хозяина замка!» – стараясь не улыбнуться встречающим нас господам, чтобы не создать себе проблем на пустом месте, подумал я.

Конечно же к встрече сына одного из самых могущественных людей королевства здесь все было готово. Мы должны были задержаться в Брумене на целых три дня, включая сегодняшний. Вечером нас ждал ужин, так сказать, в узком семейном кругу, где единственным чужаком станет Даниэль сарр Клименсе. На завтра назначен прием. И еще день, когда мы отдохнем от тягот пути, готовясь к будущим испытаниям.

Замок-скала-дворец изнутри поразил меня еще больше, чем снаружи. Конечно же со времен постройки в нем многое изменилось. Но кое-что оставалось нетронутым. Например, кирпичной кладки стена утопала в каменной стене скалы, которая казалась монолитом. И стык выглядел так, как будто скалу на время размягчили, чтобы утопить в нем кирпичи. Или вот еще что.

Я точно помнил, что вот это окно снаружи выглядит самым обычным. Но внутри оно было пробитым в массиве скалы прямоугольником. Лестница, по которой поднялся в отведенные мне комнаты, тоже в нем вытесана. Что особенно удивительно, вместе с резными перилами и балясинами, и все смотрелось единым целым. Высокие сводчатые потолки над головой, готов был поклясться, сотворены все из того же массива. Ничего подобного видеть прежде не приходилось. Даже на севере Ландаргии, где древних строений хватает. В отличие от Гладстуара. Ему без малого две тысячи лет, но зданий с тех времен сохранилось всего несколько. Удивительного тут ничего нет – слишком много страшных событий пришлось на его историю.

Ужин прошел скучно. Чересчур чинными старались быть все, кто на нем присутствовал. Наверное, чтобы не уронить себя перед столичными гостями. Сар Штобокк оказался высоким грузным мужчиной с крупным лицом и мясистым носом. Возрастом около сорока, неразговорчивым и отчего-то мрачным. Уж не оттого ли, что ему пришлось пойти на немалые расходы, созвав пол-Брумена на завтрашний прием? Непременно по настоянию его жены, которая выглядела лет на десять его моложе и куда стройнее. Мне так и представлялся их разговор.

– Дорогой, у нас все должно быть как у людей! Все!

– Но, дорогая…

– Эдвард, не так часто к нам жалуют высокие гости!

– Да какие они высокие?! Сарр Клименсе, о котором ходят сплетни, что он бабник и скандалист? Или сыночек нашего глубокоуважаемого родственника? Который прошелся по головам, чтобы оказаться на том месте, где и находится?

– Он смог по ним пройтись, в отличие от тебя! И родом он тоже из глухой провинции! Но теперь его сын, Клаус, едет, чтобы занять место наместника. И не где-нибудь, а в Клаундстоне! Нам и самим не мешало бы перебраться из этих древних развалин в столицу. И потом, не забывай о наших дочерях!

– А они-то здесь при чем?

– При том, что не успеешь оглянуться, как девочки станут взрослыми. И где мы найдем им подходящие партии в нашем захолустье? Нужно думать и о завтрашнем дне!

– Но, милая…

– Я все сказала!

Судя по тому, что сар Штобокк всякий раз, когда прикладывался к бокалу, опасливо косился на жену, именно так все и происходило.

Дочерей у четы сар Штобокк было четыре. Старшей из них до своего первого выхода в свет оставалось еще лет пять. Они тоже присутствовали за столом, скованные и тихие, как мышки, что, несомненно, было работой их матери. Сама хозяйка дома всецело была поглощена тем, что следила, все ли происходит так, как тому следовало быть. Слуги метались по залу настолько шустро, что мне приходилось прятать улыбку: ей стоит муштровать новобранцев! Быстро она выбила бы всю дурь, что они принесли из дому, и впоследствии им даже мысль в голову не придет втягивать голову в плечи под картечными залпами пушек.

Клаус пытался всячески оживить гнетущую атмосферу ужина. Он шутил, рассказывал столичные сплетни и даже в сценках изобразил событие, связанное с каким-то их родственником. Мне толком не удалось понять, что именно с ним случилось, но получилось у него забавно.

Наконец все закончилось. Первыми поднялись и ушли из-за стола дочери сар Штобокка, и младшенькой не удалось скрыть облегчения, которое она при этом испытала. Через какое-то время пришла пора и остальным. Клаус поднялся в кабинет с хозяином дома, чтобы обсудить нечто, и даже предложил присоединиться к разговору, но мне, ссылаясь на усталость, удалось отказаться.

Служанка, молоденькая и симпатичная, которая помогала отойти ко сну, явно была не прочь задержаться в спальне до утра. Возможно, по собственной воле, но вероятней всего, это входило в тот перечень услуг, которые хотела предоставить гостям хозяйка дома.

Ночью мне приснился самый настоящий кошмар. Вспоминая его, думал: «Зря я, наверное, сделал вид, что не понял намеков служанки». И ее слов:

– Возможно, господин желает чего-нибудь еще?

Даже если на тесном общении со мной в постели настаивала хозяйка, наверняка девушка и сама была не прочь задержаться. Недаром же она принимала завлекательные позы, которые могут свести с ума и не такого похотливого мужчину, как я. Чего стоит только поза, когда, поправляя подушку, служанка наклонилась так низко и так грациозно выгнула спину, что мне срочно пришлось перевести взгляд за окно. За которым стемнело, и только редкие фонари в саду давали хоть сколько-нибудь света снаружи.

Кошмар был из разряда тех, после которых просыпаешься с бешеным биением сердца и в холодном поту. Напрямую он меня не касался, что ничего не меняло. Высокий седобородый старик в белой мантии и с длинным загнутым посохом отбивался от стаи псов с горящими огнем глазами. Их тела были как будто сотканы из мрака, а из оскаленных пастей с длиннющими клыками вырывались облака пара, словно все происходило зимой. Но нет, и старик и псы находились в том самом зале, в котором проходил ужин. Разве что сейчас он был абсолютно пуст. Псы нападали на старика со всех сторон, но стоило ему только протянуть руку с растопыренными пальцами, как тут же исчезал очередной из них. Раз за разом, но псов не становилось меньше. И еще я почему-то знал, что старик защищает меня.

Проснулся я в тот самый миг, когда он должен был повернуться и мне удалось бы рассмотреть его лицо. С бешено стучащим сердцем, весь мокрый от пота. Постель выглядела так, как если бы служанка не уходила – со скомканным бельем и съехавшим набок матрацем. Я встал, открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. И совсем бы не удивился, если бы увидел за окном в саду толпу привидений. Или купающихся в пруду нимф – настолько сон был реалистичен. Старик, псы и прочее.

«Нет, определенно сделал глупость, отпустив ее», – размышлял я, наливая воду в стакан из кувшина. Затем поставил его обратно на стол, открыл пробку графина, чтобы убедиться – в нем вино. И если судить по запаху, отменного качества. Не задумываясь, налил его, предварительно выплеснув воду в распахнутое окно.

«Госпожа сар Штобокк, ну как же вы не усмотрели? – вспомнив ее попытки быть как можно более радушной хозяйкой, улыбнулся я, благо что улыбки не увидать никому. – Ведь стакан всего лишь один. Ну а если бы мне пришлось принимать гостью? Явно ваш недогляд!»

Возможно, причина моих кошмаров заключалась в том, что рассказанная Клаусом легенда произвела куда большее впечатление, чем казалось мне самому. «Нет, ну а в чем же еще?» – размышлял я, отхлебывая вино глоток за глотком.

Вернее, смакуя его, настолько оно оказалось отличным. Определенно местной лозы – есть у нее особая терпкость. Небольшая, едва заметная, но по ней так легко отличить ее от виноградников всех прочих мест.

Вино урожая прошлого года. По сути, невызревшее, но, боюсь, выдержка только испортит все очарование, которое содержится в нем сейчас. В его вкусе было все. Первые осенние заморозки, дым от горящей соломы, уже пустые поля, ожидание снега и даже надежды крестьян, что следующий урожай будет нисколько не хуже нынешнего. И сладкие грезы светловолосой и синеглазой девушки, перед тем как уснуть. Осень настала, скоро свадьба, и тогда ей не придется встречаться с любимым тайком. И она наконец-то станет хозяйкой в доме, который построили специально для них и в котором так замечательно пахнет свежим тесом.

Судя по тому, что слуги сар Штобокка забегали в саду еще с раннего утра, готовя к наплыву гостей все необходимое, день обещал быть таким же ясным и солнечным, как и предыдущий. Приметы ли подсказали погоду или пришлось обратиться в храм Дома Благочестия, при условии, что таковой здесь имеется, в чем можно было нисколько не сомневаться. Удивительно, но в нем умеют предсказывать погоду за месяц и на конкретный день. И случая не было, чтобы ошиблись. Единственное, придется платить. Магия магией, но золото любят все.

Свои деньги почти полностью я истратил еще в Гладстуаре. В том числе и на одежду, которая могла понадобиться в подобных случаях – балы, приемы и прочие события, которые подразумевают собой соответствующие наряды. Можно было со смелостью предполагать заранее, что они будут возникать раз за разом, фактически из воздуха.

– Войдите! – отреагировал я на легкий стук в дверь.

– Господину сарр Клименсе подать завтрак сюда? Или он присоединится ко всем?

Вчерашняя служанка, и ее лицо сейчас показалось мне заплаканным. К тому же припухлость на левой щеке. Разболелись зубы? Сомнительно. Слишком походило на след от пощечины, уж я-то успел ими немало наградить!

– Ну и кто этот негодяй, у которого поднялась рука на такую красотку? – Вопрос вырвался сам собой. – Передай ему: случись подобное еще раз, голову отверну.

Самому мне ни разу не приходилось ударить женщину, хотя некоторые из них заслуживали этого. Но не смог.

– Господин сар Штобокк сказал, что вчера я задержалась в вашей комнате слишком надолго.

Вот уж чего не ожидал. К тому же в очередной раз попал в ситуацию, которой легко можно было избежать, придержи язык. Отрывать голову хозяину дома совсем не с руки. Как и призвать его к ответу по той причине, что он слишком строго воспитывает своих служанок. А он-то каков! Задержалась слишком долго! В доме сар Штобокка служанок не меньше дюжины, и это только молодых и симпатичных. Как тут за всеми уследить, если не контролировать какую-то конкретно?

И не кроется ли за всем этим кое-что другое? Его жена, зная или догадываясь, посылает бедную девушку ко мне со строгими инструкциями. Маленькая месть негодяю-мужу, почему бы и нет.

– Пусть это будет тебе маленьким утешением… – И в самом деле, не вызывать же сар Штобокка на дуэль. Подобные ему хозяева есть в каждом доме.

Золотая монета тут же исчезла в кармашке передничка. Хотя по виду девушки было совершенно очевидно – она не прочь была получить ее и после того, чего не случилось, когда она пострадала безвинно. Возможно, я не прав и сар Штобокк всего лишь хотел, чтобы о его доме у меня не возникло плохого впечатления. Прошли те времена, когда вассалы рады были предложить своему сюзерену в том числе жену. И все-таки слишком строго, нельзя не признать.

Народа у сар Штобокка действительно собралось немало, весь парк оказался заполнен местной знатью. И еще теми, кто к ней себя причислял. Было довольно весело. Во всяком случае, тем, кто действительно хотел приятно провести время. Но неназойливо старался попасться на глаза Клаусу и мне, чтобы лезть к нам с глупыми вопросами и комментариями. А то и вовсе завести глубокомысленную беседу. О внешней политике Ландаргии, последних событиях в мире и всех тех вещах, вспоминать о которых при подобного рода занятиях следует в самую последнюю очередь.

Мне удалось присмотреть соблазнительную даму, о которой попросил Клауса навести осторожные справки: не хотелось влипнуть в историю, ведь это нам будет совсем некстати. И если все пойдет как надо, останется только дождаться начала танцев – отличный повод для знакомства. Сар Штобокк, судя по покрасневшему носу, успел отведать что-то куда более крепкое, чем замечательное вино, вкус которого так меня впечатлил. И настроение его заметно улучшилось, вероятно, он смирился с расходами.

Я к тому времени несколько раз успел переглянуться с понравившейся мне дамой и даже пришел к выводу, что знакомство удастся, когда за спиной послышался удивленный женский голос:

– О Пятиликий! Даниэль сарр Клименсе, какая неожиданная встреча! И как вы здесь оказались?!

Голос знакомый, много раз мною слышанный, причем в самых различных местах и ситуациях.

– Я тоже рад тебя видеть, Кларисса. Ты специально приехала в Брумен, чтобы затмить местных дам своей красотой?