Глава 7

Неудивительно, что Кот вернулся в Замок гораздо позже Джо и Роджера. Сиракуз сопротивлялся попыткам Кота левитировать его и начинал бить копытами и паниковать при малейшем намеке на телепортацию. Кот слишком боялся, что он разобьет неподкованное копыто, чтобы пробовать и те и другие чары более одного раза. Ему была невыносима мысль о том, что скажет Джосс Каллоу, если он вернет Сиракуза с травмой. Так что пришлось ограничиться медленным передвижением по траве на обочине, и Сиракуз игриво дышал ему в волосы, счастливый, что Кот больше не пытается использовать магию. Тот волшебник, который продал Сиракуза, хмуро подумал Кот, должно быть, жутко напугал коня, нашвыряв на него чары. Кот не прочь был бы швырнуть парочку чар обратно в волшебника.

Однако некоторое время спустя Сиракуз заразил Кота своим счастливым настроением. Он начал замечать вещи тем особым способом, которому его учил Сиракуз. Он вдыхал запахи трав, канав и живых изгородей и более сухой запах стоявших в полях хлебов. Он поднял взгляд посмотреть на птиц, стаями летавших в небесах в поисках ночлега; и вместе с Сиракузом подпрыгнул от шороха и всмотрелся в живую изгородь – там явно была ласка. Они мельком увидели крошечное, коричневое, похожее на змею тело. Оба подняли головы посмотреть, как зайцы прыгают прочь от опасности на пастбище с другой стороны живой изгороди.

Но Сиракуз был озадачен, поскольку здесь должно бы присутствовать больше, чем просто эти запахи и картины. Кот знал, что Сиракуз имеет в виду. Здесь была пустота там, где должна быть наполненность – хотя, что именно должно ее заполнять, не знали ни Кот, ни Сиракуз. Это немного напомнило Коту о том случае в Домовом Лесу, где странным образом не хватало дали. Не было чего-то там, где оно должно бы находиться – веселое и деятельное. Но даже так – здесь было мирно. Они продолжали брести, тихо наслаждаясь прогулкой, пока не перевалили через холм и не повернули за длинный поворот, и вдалеке на следующем холме показался Замок Крестоманси.

«Ой-ой», – подумал Кот. Ходьба пешком была такой медленной. Он пропустит ужин.

Но, когда они добрались до ворот на конюшенный двор, был еще ранний вечер. Кот толкнул одну створку ворот и провел Сиракуза внутрь. Двор заполняли длинные золотые солнечные лучи, а поперек них вытянулись две длинные тени. К несчастью, эти тени принадлежали Крестоманси и Джоссу Каллоу. Они стояли бок о бок, поджидая его – настолько непохожие, насколько могут быть непохожими двое мужчин примерно одного роста. В то время как Крестоманси был худой как спичка, Джосс Каллоу был широкоплечим и грузным. В то время как Крестоманси был смуглым, Джосс Каллоу – румяным. Крестоманси был одет в узкий шелковый серый костюм, а Джосс – в свой обычный грубый кожаный и зеленую рубашку. Но оба выглядели могущественными и далеко не довольными. Кот не мог сказать, с кем из них он хотел встретиться меньше.

– Наконец-то, – произнес Крестоманси. – Насколько я понимаю, ты вовсе не должен был выезжать на этом коне один. Что тебя задержало?

Джосс Каллоу просто пробежался ладонью по ноге Сиракуза и поднял копыто без подковы. От взгляда, которым он одарил Кота, у Кота заболел живот. Он не смог придумать ничего, кроме как протянуть Джоссу недостающую подкову.

– Как такое произошло? – спросил Джосс.

– Он сбросил меня и пролез сквозь живую изгородь, – ответил Кот, – но это я виноват.

– Он охромел? – спросил Крестоманси.

– Не больше, чем были бы вы, если бы прогулялись с одной босой ногой, – ответил Джосс. – Копыто не повреждено – каким-то чудом. Я отведу его в конюшню, если не возражаете, сэр.

– Разумеется, – ответил Крестоманси.

Кот смотрел, как Джосс уводит Сиракуза. Сиракуз повесил голову, как если бы чувствовал себя достойным порицания, не меньше Кота. С точки зрения Сиракуза это, вероятно, было правдой, подумал Кот. Сиракуз наслаждался их незаконной прогулкой.

– Я попрошу Джосса некоторое время самому тренировать этого несчастного коня, – произнес Крестоманси. – Я пока не решил, на неделю, на месяц или на год. Дам тебе знать. Но ты не должен ездить на нем, Кот, пока я не разрешу. Это ясно?

– Да, – несчастно ответил Кот.

Крестоманси развернулся и пошел прочь. Сначала Кот испытал облегчение. А потом понял, что должен кое-что рассказать Крестоманси, и побежал за ним.

– Роджер рассказал вам насчет дорог?

Крестоманси повернулся обратно. Он не выглядел довольным.

– Роджер, похоже, старается держаться от меня подальше. Что насчет дорог?

Кот понял, что, если не будет очень осторожен, то навлечет неприятности не только на Роджера, но и на Джо. Джо должен был находиться в Замке, а не разъезжать по округе с кувшином головастиков. Обдумывая каждое слово, он ответил:

– Ну, Роджер ездил со мной на велосипеде…

– И велосипед тоже перепрыгнул через живую изгородь и, возможно, потерял колесо? – поинтересовался Крестоманси.

– Нет-нет, – ответил Кот – Крестоманси всегда сбивал его с толку, когда становился саркастичным. – Нет, велосипед в порядке. Но мы пытались попасть в Ульверскосткий Лес и не смогли. Дороги постоянно возвращали нас обратно к Замку.

Крестоманси тут же оставил саркастичное выражение. Он вскинул голову, как Сиракуз, услышавший приближение Кота.

– В самом деле? Думаешь, сбивающие с пути чары?

– Что-то вроде того. Но я таких не знаю.

– Я проверю. А пока ты в опале, Кот. Как и Роджер, когда я найду его.

Роджер, конечно, знал, что ему грозят неприятности. Они с Котом встретились по пути на церемонный ужин, каким всегда был ужин в Замке.

– Он очень сердит? – спросил Роджер, нервно поправляя свой элегантный бархатный пиджак.

– Да, – ответил Кот.

Роджер слегка передернулся:

– Тогда я продолжу держаться от него подальше. О, и от девочек тоже держись подальше.

– Почему? – спросил Кот.

– Они просто невыносимы, – сказал Роджер. – Особенно Дженет.

Девочки уже были там, когда Кот и Роджер вошли в переднюю, где перед ужином собрались Крестоманси, Милли и все волшебники и колдуны, составлявшие штат Замка. Дженет и Джулия были бледными и притихшими, но, на взгляд Кота, вовсе не невыносимыми. Роджер тут же заскользил вдоль стен, стараясь, чтобы между ним и отцом всегда находился волшебник или колдунья. Это не сработало. Куда бы Роджер ни скользнул, Крестоманси поворачивался и пристально смотрел на него своими яркими черными глазами. За ужином стало еще хуже. Тогда Роджеру пришлось, сев за стол, оказаться на виду, поскольку, будучи Роджером, он серьезно хотел есть. Крестоманси почти не сводил с него рассеянного саркастичного взгляда. Джейсон Йелдэм в тот вечер по какой-то причине отсутствовал, так что отвлечь Крестоманси было некому. Роджер ерзал на своем стуле. Не поднимал головы. Притворялся, будто смотрит в окна на закат над садами, но что бы он ни делал, неизменно натыкался на этот взгляд.

– О, проклятье! – пробормотал Роджер Коту. – Можно подумать, я кого-то убил!

Как только ужин закончился, Роджер вскочил со стула и умчался. Как и Джулия с Дженет. Крестоманси приподнял бровь, посмотрев на Кота.

– А ты не собираешься тоже убежать? – спросил он.

– Вообще-то, нет. Но думаю, я пойду, – ответил Кот.

– Ты точно уверен, что не хочешь присоединиться к нам за орехами и кофе? – вежливо спросил Крестоманси.

– Вы всегда говорите о непонятных вещах, – объяснил Кот. – И мне надо увидеть Дженет.

Что бы ни говорил Роджер, это был один из тех случаев, когда Кот чувствовал себя немного ответственным за Дженет. Она была ужасно бледной. И она оказалась в Двенадцатом-А только потому, что сестра Кота Гвендолен наложила крайне эгоистичные чары, которые выбросили Дженет сюда. Он знал, что до сих пор случались моменты, когда Дженет чувствовала себя чужой и одинокой.

Идя в игровую, он подумал, что это один из таких случаев. Дженет, всхлипывая, сидела на потертом диване. Джулия обнимала ее обеими руками.

– Что случилось? – спросил Кот.

Джулия подняла взгляд, и Кот увидел, что она почти так же удручена, как Дженет.

– Джейсон женат! – с трагизмом произнесла Джулия. – Он женился в Лондоне перед тем, как приехать сюда.

– И что? – спросил Кот.

Дженет бросилась на диван лицом вниз.

– Ты не понимаешь! – с рыданиями воскликнула она. – Я сама собиралась выйти за него замуж года через четыре!

– Как и я, – вставила Джулия. – Но думаю, Дженет влюблена в него сильнее меня.

– Я знаю, что возненавижу его жену! – всхлипнула Дженет. – Айрин! Что за ужасное имя!

– Она была мисс Айрин Пинхоу, – рассудительно и мрачно заметила Джулия. – По крайней мере, Айрин Йелдэм звучит лучше. Возможно, он женился на ней по доброте душевной.

– И, – провыла Дженет, – он собирается привезти ее сюда, чтобы они могли поискать дом. Они будут здесь целую вечность, и я знаю, что не смогу приблизиться к ней!

Джулия с отвращением добавила:

– Понимаешь, она художница. Дом, который они покупают, должен быть на высшем уровне.

Теперь Кот понял, что имел в виду Роджер. Он начал пятиться из игровой.

– Правильно! Сбегай! – крикнула ему вслед Дженет. – У тебя не больше чувств, чем… чем у ножки стула!

Это было обидно. Кот знал, что переполнен чувствами. Он и так уже был несчастен из-за того, что ему запретили ездить на Сиракузе.

На следующий день он скучал по Сиракузу больше, чем когда-либо. Еще хуже становилось от того, что он мог чувствовать Сиракуза – его выпустили на выгон, и он тоже скучал по Коту, грустил и был озадачен, когда Кот не появился. Кот хандрил, избегая Дженет и Джулию и не в силах видеть и Роджера тоже. Роджер – возможно, чтобы не попадаться на глаза Крестоманси – большую часть времени проводил с Джо. Каждый раз, когда Джо не работал – а не работал он, похоже, больше половины дня, – их с Роджером можно было найти в старом садовом сарае за конюшней – склонив друг к другу головы, они обсуждали механизмы. По крайней мере, Кот мог их найти, поскольку был кудесником, но больше почти никто не мог. Они установили вокруг сарая поразительно сильные чары «Не Обращай Внимания». Однако механизмы наводили на Кота скуку, и он побывал там только один раз.

День спустя синий автомобиль Джейсона Йелдэма прогрохотал к парадной двери Замка Крестоманси. На этот раз Дженет и Джулия отказались приближаться к нему. Но Милли промчалась через вестибюль навстречу, и Кот от скуки пошел с ней. Джейсон в своей обычной энергичной манере выпрыгнул из автомобиля и обежал его, чтобы открыть другую дверь и помочь Айрин выбраться.

Когда Айрин встала и чуть-чуть нервно улыбнулась Милли и Коту, Кот сразу же подумал, что Дженет и Джулия просто не могут возненавидеть ее! Айрин была стройной, темноволосой и с тем гордым бледным профилем, который, как всегда думал Кот, бывает только у древних египтян. У Айрин это выглядело красиво. Ее глаза, как у жен фараонов, были громадными, слегка раскосыми и миндалевидными, и поэтому для Кота стало большим потрясением, когда Айрин посмотрела на него, и оказалось, что ее сияющие глаза насыщенно синего цвета. Казалось, эти глаза узнают Кота, и понимают его, и принимают его сущность, и согревают его, словно глаза друга. И Кот вдруг понял, что такой же особенностью обладают глаза Милли.

Он не осуждал Джейсона за то, что тот так гордо улыбался, когда вел Айрин по ступеням в вестибюль, где Айрин посмотрела на громадную пентаграмму, выложенную на мраморном полу, подняла взгляд на стеклянный купол со свисающим с него канделябром и повернулась посмотреть на гигантские часы над дверью в библиотеку.

– Ох, ничего себе! – сказала она.

Джейсон засмеялся:

– Я тебе говорил: здесь грандиозно.

К этому моменту все волшебники и колдуньи из персонала Крестоманси стекались по мраморной лестнице, чтобы познакомиться с Айрин. Сам Крестоманси шел позади них. Как всегда в этот час утра, он был в шлафроке. Шлафрок казался сотканным из бронзово-золотых, зеленых и голубых павлиньих перьев. Айрин при виде него моргнула, но руку протянула почти спокойно. Когда Крестоманси пожал ее, Кот заметил, что Айрин понравилась ему. Он почувствовал облегчение.

Дженет и Джулия появились наверху лестницы – за спинами остальных, столпившихся вокруг Айрин. Дженет бросила один взгляд и, горько плача, убежала. Но Джулия осталась, изучая Айрин с легкой заинтересованной улыбкой. Кот снова почувствовал облегчение.

В целом, благодаря прибытию Айрин Коту стало легче переносить разлуку с Сиракузом. Она держалась так естественно и тепло, будто знала Кота много лет. Джейсон позволил ему познакомить ее с Замком – хотя и настоял, что сады покажет ей сам, – и Айрин шагала рядом с Котом, дивясь нелепым размерам главных комнат, милям коридоров, покрытых зелеными коврами, и потрепанному состоянию классной комнаты. Ей было так интересно, что Кот даже показал ей собственную круглую комнату наверху башни.

Айрин пришла от нее в восторг.

– Мне самой всегда хотелось такую башенную комнату, – сказала она. – Должно быть, тебе здесь здорово. Как думаешь, здесь по соседству есть дом, достаточно большой, чтобы в нем была такая башня?

Коту было стыдно признаться, что он не знает.

– Неважно, – сказала Айрин. – Джейсон нашел несколько домов, выставленных на продажу, которые могут мне понравиться. Понимаешь, дом должен быть довольно большим. Мой отец, когда умер, оставил мне не только деньги, но и двух старых слуг. Нам нужно пространство, чтобы они жили с нами, и никому не было тесно. Джейн Джеймс настаивает, что ей всё равно, где мы будем жить и сколько у нас будет пространства, но я знаю, что это неправда. Она очень особенная. А Адамс стремится жить в деревне, и я просто не могу его разочаровать. Если бы ты его знал, ты бы понял.

Позже Айрин сидела в просторной Малой Гостиной и показывала Коту папку со своими рисунками. Кот с удивлением обнаружил, что они больше похожи на узоры, чем на рисунки. Все они представляли собой аккуратно разлинованные формы: длинные полосы и элегантные ромбы. Полосы были заполнены узорами папоротников и жимолости, а ромбы – ветвями с изящными листьями. Здесь присутствовали переплетения диких роз и панно нежно нарисованных ирисов. Еще больше Кот удивился, обнаружив, что каждый узор испускает собственное слабое ароматное дыхание магии. Каждый был полон странной тихой радости. Кот и понятия не имел, что рисунки могут такое делать.

– Я на самом деле дизайнер, – объяснила Айрин. – Создаю оформление книг, ткани, изразцы, обои и тому подобное. Они у меня удивительно хорошо получаются.

– Но вы ведьма, не так ли? – спросил Кот. – В них во всех присутствует магия.

Айрин порозовела, точно дикие розы на рисунках, которые она показывала Коту.

– Не совсем, – ответила она. – Я всегда использую для рисунков настоящие растения, но больше ничего не делаю. Магия просто как-то перетекает из них. Я никогда не думала о себе, как о ведьме. Вот мой отец мог творить настоящую магию. Я никогда особо не знала, чем он зарабатывал на жизнь, но Джейсон говорит, он был известным кудесником – так что, может, что-то мне и передалось.

Еще позже Кот случайно услышал, как Айрин спрашивала Милли, почему Кот такой печальный. Он ушел раньше, чем ему пришлось бы услышать, как Милли объясняет насчет Сиракуза.

– Ха! – сказала Дженет, поймав его на лестнице в классную комнату. – Влюбился в Айрин, да? Теперь ты знаешь, что я чувствую.

– Не думаю, – ответил Кот.

Он не думал, что влюбился. Но его поразила мысль, что когда он вырастет достаточно, чтобы влюбляться – хотя это и казалось бессмысленным, – он попытается найти кого-нибудь похожего на Айрин.

– Она просто славная, – сказал он и продолжил подниматься к себе.

Славность Айрин была настоящей и деятельной. Должно быть, она поговорила с Джейсоном насчет Кота. На следующее утро Джейсон пришел за Котом в классную комнату.

– Айрин считает, тебе необходимо развеяться, юный девятижизнец, – сказал он. – Как насчет поездить сегодня утром с нами по округе и поискать дома на продажу?

– А я не буду мешать? – спросил Кот, стараясь не показать, насколько это подняло ему настроение.

– Она говорит, что ценит твое суждение, – ответил Джейсон. – Она уверяет меня, положив руку на сердце, что тебе достаточно просто посмотреть на дом, чтобы понять, будем ли мы в нем счастливы. Что скажешь? Это правда?

– Не знаю, – сказал Кот. – Возможно.

– Тогда поехали. Чудесный денек. И я чувствую, он станет важным.

Джейсон оказался в этом прав, хотя, может, и не так, как думал он или Кот.