Глава двадцать четвертая

Майкл остановил свой пикап недоезжая сотни ярдов до особняка Бьянки. Он убрал ключи в кармашек на поясе и застегнул его на серебряную пуговицу с крестом. Потом поправил ворот жилетки, торчавший из-под куртки, и полез на заднее сиденье за стальным шлемом.

— Повторите-ка мне, Гарри, чем так хороша эта идея? Зачем нам идти на бал-маскарад к шайке монстров?

— Все направляет нас именно туда, — ответил я.

— Как?

Я сделал глубокий вдох, набираясь терпения, и передал ему белый плащ.

— Послушайте. Нам известно, что кто-то баламутит потусторонний мир. Нам известно, что это делается с целью породить тот Кошмар, что охотится за нами. Нам известно, что та девушка, Лидия, каким-то образом связана с этим Кошмаром.

— Ну, да, — кивнул Майкл. — Все верно.

— Бьянка, — продолжал я, — послала за Лидией своих прихвостней. И эта же Бьянка устраивает прием для самых жутких в наших местах типов. Столлингз говорил мне, что с улиц начали пропадать люди. Возможно, их крадут в пищу или еще для чего-то. Даже если Бьянка и не стоит за этим — в чем лично я очень сомневаюсь — все равно шанс того, что тот, кого мы ищем, придет на этот прием, очень велик.

— И вы считаете, вы сможете вычислить их? — спросил Майкл.

— Я совершенно в этом уверен, — отозвался я. — Все, что мне нужно — это подобраться к нему поближе, чтобы хотя бы коснуться, ощутить его ауру. Я ощутил того, кто помог Кошмару бежать от меня. Я узнаю его, почувствовав еще раз.

— Не нравится мне все это, — вздохнул Майкл. — А почему Кошмару не явиться за вами, как только зайдет солнце?

— Надеюсь, он меня боится. Я ведь оцарапал его слегка.

Майкл нахмурился.

— И все равно это мне не нравится. Там будут десятки существ, не имеющих никакого права находиться в нашем мире. Это все равно что входить в волчье логово.

— Все, что от вас требуется, — сказал я, — это держать рот на замке и охранять меня с тыла. Нехорошим мальчикам придется сегодня играть по правилам. Мы с вами находимся под охраной старых, добрых законов гостеприимства. Если Бьянка не будет соблюдать их, это угробит ее репутацию и в глазах гостей, и в глазах всей Коллегии Вампиров.

— Я буду защищать вас, Гарри, — пообещал Майкл. — Как буду защищать всякого… кому эти твари будут угрожать.

— Нам не нужно никаких драк, Майкл. Мы здесь не за этим.

Он отвернулся к окошку кабины и упрямо выставил челюсть вперед.

— Майкл, я это совершенно серьезно. Они на своей территории. Возможно, там, внутри, будут всякие гадости, но нам надо сосредоточиться на главном.

— На главном… — повторил он. — Гарри, если там, внутри, кому-то потребуется моя помощь, он ее получит.

— Майкл! Если мы нарушим правила первыми, мы станем легкой добычей. Вы можете угробить нас обоих.

Он повернулся и посмотрел на меня. Взгляд его был тверже гранита.

— Я таков, какой я есть, Гарри.

Я воздел руки вверх и постучал кулаками в крышу кабины.

— Если мы впутаемся здесь во что-нибудь, из-за этого могут пострадать другие люди. Не забывайте, мы ведь не только о наших собственных жизнях говорим.

— Я знаю, — кивнул он. — И о моей семье среди прочих. Но это ничего не меняет.

— Майкл, — взмолился я. — Я ведь не прошу вас улыбаться, болтать и заигрывать с окружающими. Вы только молчите и не путайтесь под ногами. И не тычьте всем в лицо распятием. Вот и все, о чем я вас прошу.

— Я не буду пассивным зрителем, Гарри, — упрямо сказал он. — Я не смогу, — он помолчал немного. — И сомневаюсь, — добавил он, — что вы сможете.

Я испепелил его взглядом.

— Блин-тарарам, Майкл. Я не хочу умереть здесь.

— Я тоже. Мы должны хранить веру.

— Класс, — сказал я. — Просто класс.

— Гарри, вы помолитесь со мной?

Я изумленно уставился на него.

— Что-о?

— Помолиться, — повторил Майкл. — Мне хотелось бы минуту переговорить с Ним, — он чуть улыбнулся мне. — Вам не нужно ничего говорить. Просто молчите и не путайтесь под ногами, — он склонил голову.

Я хмуро отвернулся к окну. Я ничего не имею против Бога. Вовсе нет. Но я не понимаю Его. И уж совсем не доверяю людям, которые кричат на каждом углу, что трудятся во имя Его. Фей, и вампиров, и прочую нежить — этих я, по крайней мере, могу понять. Даже демонов. Порой даже Павших. Я могу понять, почему они делают то, что делают.

Но Бога я не понимаю. Я не понимаю, как он может смотреть на то, как люди обращаются друг с другом, и не стереть людское племя как неудачный эксперимент.

Наверное, он просто круче, чем я.

— Боже, — произнес Майкл. — Мы сейчас ступим в темноту. Нас будут окружать наши враги. Прошу тебя, помоги нам сохранить силы для того, чтобы сделать то, что необходимо сделать. Аминь.

И все. Никаких казенных слов, никаких замысловатых просьб о помощи Всевышнего. Всего несколько тихих слов о том, что он хочет сделать, и скромная просьба о том, чтобы Бог был с ним — то есть, с нами. Совсем простые слова, и все же энергия сгустилась вокруг него облачком тонкого тумана, покалывая мне руки и шею. Вера. Я немного притих. Нам многое предстояло. Мы могли это сделать.

Майкл посмотрел на меня и кивнул.

— Что ж, — сказал он. — Я готов.

— И как я выгляжу? — поинтересовался я.

Он улыбнулся, блеснув зубами.

— Оглядываться на вас будут. Это уж наверняка.

Мы выбрались из пикапа и не спеша пошли к воротам Бьянкиного особняка. На ходу Майкл напялил поверх куртки белый плащ с вышитым на нем красным крестом. Костюм дополняли тяжелые башмаки и стальные наплечники. На башмаках позвякивали тяжелые шпоры, а на поясе висело с обеих сторон по ножу. От него пахло сталью, и он весь лязгал при ходьбе. Звук этот ободрял — так ободряет присутствие на горизонте дружественного дредноута.

Оно, конечно, было бы куда как более стильно въехать в ворота и сдать пикап для парковки швейцару, но Майклу не хотелось отдавать пикап на попечение вампирам. Я его в этом не виню. Я бы тоже не доверял кровожадным швейцарам, которые шастают тенями по ночам.

У ворот виднелся добротный домик для охраны, а возле него — пара охранников. Пистолетов я у них не заметил, но оба держали себя с надменностью обладающих превосходством в оружии, которая не укрылась ни от меня, ни, я уверен, от Майкла. Я показал им приглашение. Они пустили нас во двор.

Мы направились к дому. На полпути нас обогнал длинный черный лимузин, и нам пришлось сойти на обочину, пропуская его. Когда мы подошли к парадному подъезду, приехавшие на нем как раз выходили из салона.

Шофер обошел машину и распахнул заднюю дверь. Оттуда выплеснулась музыка — что-то громкое и тяжелое. Последовала секундная пауза, а потом из лимузина выскользнул мужчина.

Он был высокого роста, бледный как изваяние. Черные как смоль волосы падали старательно завитыми кудрями на плечи. Одежду его составляли прозрачные бабочкины крылья, словно выраставшие из его спины у лопаток и крепившиеся к ней каким-то загадочным приспособлением. На руках его были белые кожаные перчатки с серебряным узором на запястьях. Похожий узор красовался на его икрах и лодыжках, спускаясь до сандалий. На бедре его висел меч изящной работы с рукоятью, словно выточенной из стекла. Больше на нем не было ничего кроме крошечной набедренной повязки из какой-то мягкой белой ткани. Что ж, с его телом он мог себе такое позволить. Рельефные (но не избыточно) мышцы, красиво очерченные плечи, бледная кожа, на которой не виднелось ни единого лишнего волоска… Блин-тарарам, я очень даже оценил его внешность.

Мужчина улыбнулся — такие улыбки обыкновенно видишь на рекламах зубной пасты — и протянул руку обратно в салон. Из машины высунулась пара умопомрачительных ног в розовых туфлях на шпильках, следом за которыми показалась стройная, аппетитного вида девушка, усыпанная цветочными лепестками. Собственно, на ней была короткая, облегающая юбочка из этого сомнительного материала… ну, и еще некоторое количество лепестков прикрывало ей грудь наподобие ласковых рук. Помимо этого, да еще вплетенного в буйную массу черных волос цветка, на ней не было никакой другой одежды. Зато эта смотрелась на ней классно. С учетом шпилек роста в ней было чуть меньше шести футов, и лицо ее наводило на мысль, что она нежна и мила разом. Щеки ее нежно порозовели, губы чуть приоткрылись, а глаза сияли чем-то этаким…

— Гарри, — одернул меня Майкл. — Не распускайте слюни.

— Я не распускаю слюней, — возразил я.

— Этой девушке нет еще девятнадцати.

— Я не распускаю слюней! — повторил я, покрепче стиснул свою трость и зашагал к дверям. И вытер рот рукавом. На всякий случай.

Мужчина повернулся ко мне, и обе брови его поползли вверх. Он оглядел мой наряд с ног до головы и разразился сочным, заливистым смехом.

— Ну и ну, — сказал он. — Вы, должно быть, Гарри Дрезден.

Это вернуло меня на землю. Меня всегда напрягает, когда кто-то знает меня, а я его — нет.

— Ну, да, — буркнул я. — А вы кто такой, черт подери?

Если моя враждебность его и задела, это никак не отразилось на его улыбке. Девушка скользнула под его левую руку, прижалась к нему всем телом и смотрела на меня не совсем трезвым взглядом.

— Ах, ну да, конечно, — спохватился он. — Я и забыл, что вы мало посвящены в тонкости нашей Коллегии. Меня зовут Томас из рода Рейтов, из Белой Коллегии.

— Белой Коллегии, — повторил я.

— У вампиров три Коллегии, — напомнил мне Майкл. — Черная, Красная и Белая.

— Знаю, знаю.

Майкл чуть пожал плечами.

— Извините.

Томас снова улыбнулся.

— Ну, вообще-то, в настоящее время мы можем говорить о двух. Черная Коллегия в последние годы переживает не лучшие времена. Не повезло бедолагам, — впрочем, особого сожаления в его голосе я не услышал, скорее, завуалированное злорадство. — Мистер Дрезден, позвольте представить вам Жюстину.

Жюстина, угнездившаяся у него под рукой, одарила меня лучезарной улыбкой. Я почти ожидал, что она протянет мне руку для поцелуя, но она этого не сделала. Она только удобнее прижалась к Томасу.

— Я очарован, — произнес я. — А моего спутника зовут Майкл.

— Майкл, — задумчиво повторил Томас, осматривая его с головы до пят. — И одет как рыцарь-храмовник.

— Что-то вроде этого, — согласился Майкл.

— Как забавно, — вздохнул Томас. Взгляд его вернулся ко мне, и улыбка сделалась шире. — А вы, мистер Дрезден. Ваш костюм… он наверняка произведет изрядный фурор.

— Да ну? Что ж, спасибо.

— Так мы идем в дом?

— О да, — мы вчетвером поднялись на крыльцо, при этом всю дорогу у меня перед носом до неудобного откровенно маячили ноги Жюстины — длинные, стройные, восхитительные и рожденные для вещей, не имеющих никакого отношения к перемещению. Двое швейцаров во фраках — по виду, людей — распахнули перед нами парадные двери.

Интерьер входного вестибюля Бьянки со времени моего последнего визита заметно изменился. От старомодного убранства не осталось и следа. Паркетные полы сменились полированным мрамором. Дверные проемы из чопорных, прямоугольных стали арочными. Каждые десять футов или около того в стене открывалась небольшая ниша, в которой красовалась статуэтка или какое-то другое произведение искусства. Помещение освещалось только небольшими светильниками в нишах, отчего большая часть его оставалась в полумраке.

— Ничего не скажешь, завлекающе, — заметил Томас, и крылья у него за спиной затрепетали. — Вам приходилось прежде бывать на собраниях Коллегии, мистер Дрезден? Знакомы ли вы с нашим этикетом?

— Не совсем, — признался я. — Но лучше ему не включать в себя поглощение чужих телесных жидкостей. Особенно моих.

Томас расхохотался.

— Нет, нет. Ну, — добавил он, — в обязательном порядке не будет. Хотя, если вы сами того пожелаете, мешать тоже никто не будет, — пальцы его снова погладили девичью талию, и его спутница снова окинула меня бесстыдно-изучающим взглядом.

— Сильно в этом сомневаюсь. Так что мне стоит знать?

— Ну, все мы чужаки, не состоящие членами Красной Коллегии, а это собрание именно Красных. Сначала нас представят собравшимся, а потом у них будет возможность познакомиться с нами.

— Пообщаться, да?

— Совершенно верно. После этого нас представят лично Бьянке, а она, в свою очередь, преподнесет нам подарки.

— Подарки? — удивился я.

— Но она же хозяйка приема. Разумеется, она поднесет подарки, — он улыбнулся мне. — В конце концов, этого требуют законы этикета.

Я внимательно посмотрел на него. Как-то я не слишком привык к разговорчивым вампирам.

— С чего это вы так рветесь помочь? — поинтересовался я.

Он театрально прижал руку к груди и заломил бровь.

— Но почему же, мистер Дрезден? Почему бы мне вам не помогать?

— Вы — вампир.

— Это, конечно, так, — согласился он. — Но, боюсь, не самый лучший, — он одарил меня солнечной улыбкой. — Разумеется, — добавил он, — я могу и лгать вам.

Я фыркнул.

— Так вот, мистер Дрезден. Ходили слухи, что вы отвергли приглашение Бьянки.

— Отверг.

— Что заставило вас передумать?

— Дела.

— Дела? — переспросил Томас. — Вы здесь по делу?

Я пожал плечами.

— Вроде того, — стараясь казаться невозмутимым, я стянул правую перчатку и протянул ему руку. — Еще раз спасибо.

Он склонил голову набок и прищурился. Потом опустил взгляд на мою руку, снова поднял его, словно оценивая меня, и только потом принял рукопожатие.

Его окружала слабая, чуть мерцающая аура. Я ощутил ее на своей коже мягким, прохладным дуновением. Она показалась мне странной, не такой, как у смертных чародеев — и уж во всяком случае она не походила на того, кто толкал Кошмара.

Томас явно не был тем, кого я искал. Должно быть, то, что я чуть расслабился, отразилось внешне, потому что он улыбнулся.

— Я прошел испытание, а?

— Не понимаю, о чем это вы.

— Что ж, как скажете. Странная вы птица, Гарри Дрезден. Но вы мне нравитесь, — с этим он и его спутница повернулись и двинулись по вестибюлю к занавешенной портьерами двери в противоположном конце помещения.

Я хмуро смотрел ему вслед.

— Ну, как? — спросил Майкл.

— Он чист, — ответил я. — Ну, относительно. Значит, это кто-то другой из гостей.

— Похоже, у вас будет возможность пожимать руки, — заметил Майкл.

— Угу. Вы готовы?

— С Божьей помощью, — отозвался Майкл.

Мы вдвоем миновали дверь и оказались в центре событий.

Мы стояли на бетонной лестничной площадке, поднятой футов на десять над просторным внутренним двором. Снизу доносилась музыка. Во дворе толпились водоворотом красок и движений гости. Сверху это напоминало импрессионистское полотно. Там и здесь висели на проводах светящиеся шары, освещавшие происходящее. Напротив входа, через который мы попали во двор, возвышался помост, а на нем стояло подозрительно напоминающее трон кресло.

Взгляд мой только начал различать детали, когда меня ослепил белый свет прожектора, и мне пришлось прикрыть глаза рукой, защищаясь от него. Музыка смолкла, и шум разговоров тоже унялся. Похоже, мы с Майклом оказались в центре всеобщего внимания.

— Прошу прощения, сэр, — негромко обратился ко мне возникший словно из ниоткуда слуга. — Позвольте ваше приглашение?

Я протянул ему бумажку, и спустя мгновение услышал его же голос, вещавший через хорошо отрегулированные динамики:

— Леди и джентльмены, члены Коллегии. Имею честь представить вам Гарри Дрездена, члена Белого Совета Чародеев, и его спутника.

Я опустил руки, и во дворе воцарилась абсолютная тишина. С обеих сторон пустого трона в лицо мне ударили два прожектора.

Я передернул плечами, поправляя накидку так, чтобы красные пятна лучше виднелись на черном фоне. Высокий воротник обрамлял мое лицо с обеих сторон. В лучах прожекторов ярко сиял у меня на горле позолоченный пластиковый медальон. Поношенный голубой галстук-бабочка под ним вполне сошел бы на школьном балу где-нибудь в первой половине семидесятых. У лакеев бабочки были и то лучше моей.

Я изобразил широкую улыбку, демонстрируя всем дешевые пластмассовые клыки. Надеюсь, прожектора выбелили мое лицо до должной призрачной белизны — особенно при том дешевом клоунском гриме, что я на себя нанес. И уж красные потеки по углам рта должны были смотреться на его фоне особенно ярко.

Я поднял руку в белой перчатке.

— Привет! — произнес я, чуть шепелявя из-за накладных клыков. — Как дела?

Мои слова были встречены гробовой тишиной.

— До сих пор не могу поверить, — полушепотом заметил Майкл, — что вы явились на бал-маскарад к вампирам в костюме вампира.

— Не простого вампира, — возразил я, — а балаганного. Как вы считаете, они поймут соль? — сквозь лучи прожекторов я ухитрился разглядеть внизу, у основания лестницы, Томаса и Жюстина. Томас с нескрываемым злорадством окинул взглядом собравшихся, потом сверкнул мне улыбкой и поднял вверх большой палец.

— Мне кажется, — все так же тихо продолжал Майкл, — что вы изрядно оскорбили всех в этом зале.

— Я здесь, чтобы найти монстра, а не любезничать. И потом, сам я вовсе не хотел переться на этот дурацкий бал.

— Так или иначе, мне кажется, вы их здорово разозлили.

— Разозлил? Да ну! Разве это так уж плохо? Разозлил!

Снизу до нас донеслось несколько ясно различимых звуков. Шипение нескольких голосов. Шорох стали, вынимаемой из ножен — несколько человек достали ножи. Или мечи. И, наконец, нервное «клик-клак» передергиваемого затвора.

Майкл поерзал под своим плащом, и я скорее ощутил, чем увидел, как он положил руку на рукоять одного из своих ножей.

— Вот как раз и посмотрим.